23-11-00
Точильный точил топоры. На свою беду. Острые топоры требовались, чтобы рубить лес. А в окрестностях поселка известен был плотный песчаник, пригодный для точильных кругов. Где камень, там круги, где круги, там и мастерские для заточки.
Кстати, тот точильный камень дал еще имена двум ручьям - у города Сима и у деревни Биянки, а также одному хребту - Малому Точильному. (Если есть Малый, значит, есть и Большой? На карте я, признаться, не нашел ни того, ни другого. Не хребты это, судя по всему, а хребтишки). Топонимы дали нам знать: место это - "точильное".
Да, рубка леса, его сеча началась с топора. Потом его сменила пила - лучковая двуручная, вакоповская (механическая), бензиновая "Дружба", бензиновая "Урал". Лучше всех, однако, шведская пила "Хуцварна" - легкая и мощная, простая и надежная.
Затачивая топоры, сменив их затем пилами, Точильный исподволь подтачивал свои устои: жил он лесом и лес же изводил.
- Я в лесу с 1949 года, - это слова Мавлюта Бадеевича Шаракаева, старшего мастера Точилинского участка. Всю жизнь провели в лесу и отец, и дед. Три поколения рубили лес вокруг поселка, по берегам реки Аши, ее притоков и ручьев.
Нет бы попридержать себя, а Точильный (не по своей воле, конечно) все набирал и набирал кубы. Пик рубки и валки пришелся на конец 90-х годов.
- Тогда объемы достигли 115 тысяч кубометров в год, - объясняет Шаракаев. - Было пятнадцать бригад. В двух вахтовках едва помещались.
- А сейчас?
- Сейчас всего 15 тысяч кубометров. В основном береза. Она идет в Ашу на нижний склад, там ее расплющивают на фанеру.
Фанерный лист из березового бревна неплох, но более всего ценится древесина хвойная, или, как говорят лесорубы, "хвоя".
- Хвоя-то когда поспеет, Мавлют Бадеевич?
- Лет через двадцать.
- А что до тех пор?
- Будем выбирать то, что осталось. Ту же березу. Теперь у нас три бригады, для них леса хватит.
Работа есть, но без оплаты. Леспромхоз не сводит концы с концами и живых денег не видит. Людям деваться некуда, они работают в надежде на лучшие времена.
Вообще-то это один из парадоксов нашей жизни - то, что заготовка леса в убыток. При любом раскладе так быть не должно. Мавлют Бадеевич намерен это доказать - уйдя на пенсию. Тогда он соберет свою, частную бригаду, пригласит нескольких самых надежных и толковых лесорубов и попробует зарабатывать деньги на заготовке леса. Опыт большой, лес знает, технику купит, руки развяжет - должно получиться. Хотя в наше время загадывать наперед рискованно.
По утрам в Точильном тихо и сонно. Лесорубы уехали в горы рано, на рассвете. А автобус в Ашу, собирающий пассажиров у остановочного павильона, еще не прибыл. Потому поселок пуст. Можно долго ходить по улицам и никого не встретить. Лишь изредка мелькнет лицо за темным стеклом, за рамами, между которыми зеленеют рано снятые помидоры.
Только куры и козы скучают на улицах Точильного по утрам. На обочине - трактор, трелевочный, на тракторе - коза. Среди железа, солидола и маслянистой ветоши она нашла что-то съедобное, небось, щепку или лоскут коры - жует аппетитно и невозмутимо.
Звуки? Петушиная побудка. Звон ботала на пустыре. Плеск воды в Ашинке.
Ашинка в Точильном - быстрая, прозрачная, певучая, умощенная округлыми камнями и галькой. Камни серые, но на них - тонкий налет коричневого ила. Как ни упруга речная струя, а ил держится. Говорят, что хариус в Ашинке не изведен, попадается сноровистому рыбаку.
В Точильном часто поминают ручей, иногда уточняют - Ирыкла. Ручей, действительно, втекает в Ашинку у моста через ашинскую дорогу, но Хикмат Нагуманов надоумил меня, что Ирыкла - это ручей, но другой. И, не долго думая, повел меня к нему. Это за поселком, за поляной, где обычно молодежь собирается на гулянки, за чащобой. Хикмат вдруг остановился и я увидел - за рекой крутой берег, в нем ниша пещерки, а из нее отвесно падает, разбиваясь о камни, ручей. Это и есть, по Хикмату, Ирыкла.
Когда въезжаешь в Точильный по дороге из Аши, перед тобой раскрывается долина реки и за мостом ты сразу попадаешь в центр поселка. С трех сторон, вроде кулис, поселок украшают горы. Справа отвесно поднимаются ели. Гора эта - Мусина. Будто некий Мусин жил отшельно на ее вершине. Есть у горы и другое название - Преображенская, оно никак не объясняется. Гора, что прямо, напротив - Козлуха. Или Горелая. Запомнился сильный пожар, когда лес на горе долго горел, дымился. Горе, что слева, названия не дали. Лично меня это огорчило. Не так-то и трудно обозначить гору, которая каждый день перед глазами. Тем более, что она красива, особенно по осени, когда дубы, липы и ильмы раскрашивают ее склон румяно-золотистыми красками.
Точильный - поселок длинный, растянулся на три километра. Точильный - это сам центр, а дальше вдоль по реке - Первомайка, Замочка, Баданова. А вверх по Ашинке некогда стояли поселки лесорубов Мини, Решетово, Верхаша, Ущелок. Их уже нет. И вообще к северу от Точильного, до самой Юрюзани-реки, жилья нет. Медвежий угол.
К девяти часам пришел автобус. Посадил пассажиров, чуток погодил и взял обратный курс. Местные жители (точильцы?) в Ашу ездят что-нибудь продать - молоко, сметану, мясо, овощи, картошку. Проблема - продать. Купить - не проблема. Большой магазин - рядом с автобусной остановкой. Когда-то он принадлежал леспромхозу, снабжался по тем временам щедро, держал на прилавках "дефицит". Теперь он, частный, тоже не стоял бы пустой, завалился бы товарами на любой вкус, но скуп Точильный на покупателей.
Автобус ушел. Опять зазеркалилась глинистая муть в лужах. Низкие тучи клубятся над горами. Поселок тих и безлюден.
Точильный - поселок читающий. Тут много что рухнуло за последние десять лет, но только не библиотека. Открыта!
- Сколько же у вас читателей? - тороплюсь спросить у библиотекаря.
- Записано 163 человека, - охотно отвечает Галина Будай.
А жителей в Точильном, между прочим, менее трехсот.
Семиклассница Эмма, дочь тракториста Салиха Сиражединова, отобрала большую стопку книг.
- Себе, да, Эмма?
- Не только себе. И мама читает.
В Точильный приходит один-единственный экземпляр газеты "Челябинский рабочий". Поступает в библиотеку. Ее читают по очереди. Один почитал, вернул, другой взял. Так и ходит газета из рук в руки.
Ночевали мы у Людмилы Сергеевны Климович. Она привела нас в дом, накормила вареной картошкой, объяснила, где что лежит и чем можно пользоваться, и уехала в Ашу.
Людмила Сергеевна - человек известный в Точильном. Мастерица она, швея и рукодельница.
- У меня ничего не пропадает, ни один лоскут.
На кухне и в комнате висят - из того, что еще не роздано, - всякие вышивки, аппликации, прихватки, накидки, сумочки. Для писем сшит пестрый треугольник с кармашками. В одном из кармашков - солдатские письма. От сына, Тимофея, который добровольцем служит в Чечне. Пишет, что у него все в порядке.
Мастерству общения с тканями и нитями Людмила Сергеевна учит поселковых девочек - в клубе ведет кружок прикладного искусства.
Есть у Людмилы Сергеевны еще одно ремесло - она лечит. От сглаза, от порчи.
- А радикулит лечите?
- Лечу. Но надо, чтобы в полнолуние.
Верит Людмила Сергеевна в магию. Составляет гороскопы. Гадает. В поселке ее зовут Кашпировским.
В Точильном ни муллы, ни попа. А клуб есть.
Клуб деревянный. Малость крив - место под ним зыбкое. Не лавки в зале и не стулья, а тридцать два красных кресла. Пол, как положено, с наклоном. Сценка. Печи. Дрова.
Для кого он, клуб в Точильном? Для школьников, для подростков. Любовь Сафина, которая заведует клубом, проводит для них конкурсы красоты, дни цветов, дискотеки. Правда, магнитофон старый и кассет нет, растащили, так что если кто принесет свои записи, то можно и потанцевать. Телевизор был, унесли его через окно:
-А какие заботы у главы администрации Точильного? - спросил я у Лидии Петровны Шаракаевой.
- Заботы? Дрова, покосы. Ссоры соседей. Всякие.
Точильный обогревается лесом. Только магазин завозит уголь. Баллоны для газовых плит в ходу, их добывают сами жители. Электричество - от Башкирии. Отчего часты недоразумения. Аша рядом, а местного телевидения нет. Первая программа ловится, но сигнал слабый. Радио нет никакого.
- А компьютер? Хоть один?
- Нет ни одного. Пишущая машинка - и та старая.
- А есть ли в Точильном видеокамера? Хоть одна?
- Нет, ни одной.
- Тогда спрошу о другом. Знает ли Точильный наркотики?
- Слава Богу, пока нет.
Оказавшись на окраине области, Точильный испытывает все неудобства такой географии: от своей столицы толку мало, потому что далека, и от чужой столицы толк невелик, потому что чужая. Тем не менее Точильный тяготеет к Уфе. Если речь о большом городе, то имеется в виду Уфа. Она ближе.
Впрочем, жил бы Точильный и вдали от центра, сам по себе - была бы работа. Дело какое-то, хоть чуть доходное. Чтобы не стоять с протянутой рукой. А доходов нет. Откуда им быть-то? От леспромхоза налогов - ноль. От налога на землю? Так это 0,44 копейки за сотку. Всего-то 60 рублей дал тот налог в бюджет.
Одна надежда - ждать дотацию. Начислено дотации 300 тысяч, да попробуй еще их взять:
В Точильном избыток свободных людей. Иным с утра до вечера нечем заняться. Живут по принципу "перебиться бы как-нибудь". Кто пьет, кто ворует, а чаще сочетают то и другое. Люди потеряли смысл.
Уж не до того, чтобы от Точильного какая-то польза государству. Сам себя продержал бы. До лучших времен. Неуж-то лес, окружающий поселок со всех сторон, не прокормит его? Не верится в это.
Михаил ФОНОТОВ