24-04-02
Двенадцатая ночь после Рождества была концом зимних праздников и являлась как бы прощанием с весельем, поэтому отмечалась особенно бурно. К такому случаю и писалась пьеса, для которой Шекспир не искал названия, предложив публике считать ее "чем угодно". По иронии обстоятельств, комедия оказалась прощанием с веселостью и для самого драматурга, после "Двенадцатой ночи" появляются "мрачные комедии" и великие трагедии Шекспира, ни одной столь веселой и очаровательной сказки, как эта, он уже больше не создаст.
В "Двенадцатой ночи" Шекспир повторяет многие из комических приемов, использованных раньше. Прямо, как Эдуард Ливнев - режиссер спектакля, премьера которого прошла в конце прошлой недели в Челябинском ТЮЗе. Конечно, до одинаковых сюжетных поворотов дело не дошло, но по эмоциональному строю "Ревнивая к себе самой", предыдущий спектакль этого же режиссера на этой же сцене, и "Двенадцатая ночь" оказались спектаклями-близнецами, точно как главные персонажи одной из комедий. В тот раз Эдуард Львович, помнится, говорил о том, что чувства героев пылки и наивны, зато чисты и трогательны, и поэтому нам нелишне будет на них посмотреть. Сейчас он вновь размышляет о ностальгии, но не по далекому Ренессансу, а по 60-м годам века 20-го, "когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли". В это же время "Двенадцатая ночь" была экранизирована и с выходом на экран стала весьма популярной. Ливнев обращается не столько к Шекспиру, сколько к фильму, образам, исполненным когда-то Кларой Лучко, Аллой Илларионовой, Георгием Вицыным и Михаилом Яншиным, музыке Эдуарда Колмановского, романсу, который когда-то пел Владимир Трошин, а теперь исполняет Павел Михайлов (шут Фест). Но фильм - за пределами того, что могу вспомнить я, и уж подавно - юные зрители. Им ностальгия, служащая спектаклю точкой опоры, непонятна. Непонятен юмор, не юмор даже - игра ума, которой предается Фест - самый веселый шут, сотворенный Шекспиром, и "пожиратель бифштексов" сэр Тоби Белч (Владимир Зайцев).
Шекспир творил романтическую сказку о стране любви и веселых шуток, куда волны Адриатического моря забросили юную Виолу (Евгения Блиновскова), и она тотчас же становится частью этой атмосферы, совершив фокус с переодеванием в мужской костюм и по уши влюбившись в герцога (Андрей Гаврилюк), у которого служила пажом. Тот, в свою очередь, сохнет по графине Оливии (Ольга Телякова), и девушка-"паж" пытается свести их, обнаруживая благородство и бескорыстность души, воспетую великим драматургом в сонетах. Лишь случай способен поставить все на свои места.
Фантазийное пространство, отделенное белым занавесом, выходящим за пределы сцены и усиленное белыми же костюмами героев, создать удалось, но господствовала в нем пьяная шайка, которую без ущерба можно было бы урезать наполовину - тогда спектакль не шел бы три часа. Трудно сегодняшнего зрителя столь долгое время держать в Иллирии, а если он перед этим еще и на "Ревнивую" ходил, так и вообще невозможно.
Олеся ГОРЮК