24-04-98
Он звонит регулярно. Каждую неделю.
- Как дела? - слышу в трубке знакомый голос.
Это Аркаша. Старый наш друг, хранитель редакционного очага, непоколебимый оптимист, не позволяющий нам растеряться в сложных лабиринтах сегодняшней жизни.
Аркашей зовем его только мы. Для остальных он давным-давно Аркадий Георгиевич. Известный фотокор А. Ходов, чьи снимки печатаются в "Челябинском рабочем" вот уже почти шестьдесят лет.
Он пришел в газету в тридцать девятом. Таких, довоенных, у нас теперь только двое - Аркаша и Анна Андреевна Катина, машинистка на все времена, чье мастерство всегда было сродни искусству.
Стаж нашего знакомства с Аркашей - полвека. Если быть абсолютно точной, "юбилей" - в сентябре. Тогда, в сорок восьмом, закончив Уральский университет, я получила назначение в "Челябинский рабочий". А Аркаша вернулся в редакцию за два года до этого. Позади была война. Танкист, башенный стрелок, он начал свой фронтовой путь с тяжелых сражений под Москвой, а закончил в Берлине, у стен рейхстага. Но и на войне не забросил свою "лейку". Его фронтовая фотолетопись - рассказ о военных буднях, о героизме боевых соратников, горечи потерь... Вы могли видеть эти снимки на персональных выставках Аркадия Ходова, в исторических военных книгах и, конечно, на страницах родной газеты.
Когда я пришла в редакцию, Аркаша был черноволосым красивым парнем, успевшим сменить защитную гимнастерку на ковбойку в яркую клетку. Он и его друг фотокор Павел Михайлович Щучкин, тоже фронтовик, служивший в авиации, уже адаптировались в мирной жизни. Их было трудно застать в редакции. Всегда в пути, всегда на колесах. У Паши был мотоцикл с коляской, у Аркаши - сначала малолитражка, потом - самая престижная тогда "Победа". Наши фотокоры быстрее других осуществляли популярный в редакции лозунг: "Вперед, туда, где не ступала нога журналиста!"
Они были очень разными. Аркаша снискал славу остряка и балагура. А Павел Михайлович больше слушал. Дружили они до Пашиных последних дней.
Исчезнувший блокнот
Когда знаешь человека столько лет, когда позади много дорог и десятилетия общей работы, сложно выбрать эпизоды, интересные не только свидетелям событий, но и тем, для кого ушедшие годы - далекое, незнакомое прошлое. Сегодня я попробую рассказать об Аркаше - спутнике в командировках, человеке, с которым ездить и в большой город, и в далекое село было всегда надежно и спокойно.
...Магнитогорская гостиница, как известно, увековечена Валентином Петровичем Катаевым в его романе "Время, вперед!" С той поры здесь мало что изменилось. Те же жуткие сквозняки гуляли по коридорам, так же горячая пыль оседала на подоконниках... Но кого это волновало?! Рядом была жизнь - стремительная, полная новостей, ярких встреч и интересных знакомств. Здесь мы готовили с Аркашей страницу "По следам "Русского чуда", посвященную знаменитой документальной киноэпопее немецких кинематографистов Аннэли и Андрэ Торндайк.
Страницы "Магнитогорское небо - ступенька в космос" была нашим рассказом об авиаторах Магнитки - героях воздушных сражений и тех, кто в местном аэроклубе начинал свой путь на космическую орбиту. Магнитогорским курсантом был будущий летчик-космонавт СССР Павел Романович Попович.
Помнится встреча с обаятельным гигантом Всеволодом Бобровым, очень смущенным репортерским натиском. А разве забудется светский Александр Николаевич Вертинский, искавший среди журналистов партнеров для преферанса?..
Хочу вспомнить и драматический эпизод, который лишь благодаря Аркаше завершился относительно благополучно. Это неразгаданная история исчезнувшего блокнота.
...Сегодня, когда туристических фирм едва ли не больше, чем их клиентов, когда далекие страны, в которые нас зовут, с трудом находишь на карте, нелегко представить, что было время (и не так давно), когда зарубежного туризма у нас в стране не было вообще. За пределы Отечества ездили лишь дипломаты и очень ответственные делегации. Только во времена Н.С. Хрущева приоткрылись двери в большой мир. Сформировать первую в стране зарубежную туристическую группу было поручено Магнитке. Маршрут был в самую дружественную заграницу - в Чехословакию.
Мы с Ходовым поехали в Магнитогорск знакомиться со счастливцами. Это были действительно прекрасные люди - известные передовики труда, инженеры, ученые. Мы побывали у них дома, увидели, с каким волнением и гордостью они готовились в дорогу. Я исписала блокнот, Аркаша отщелкал несколько пленок. Домой мы ехали в одном вагоне с туристами: путь в Москву тогда лежал через Челябинск. Утром, тепло попрощавшись с новыми знакомыми, договорились встретиться после их возвращения в Магнитку.
С вокзала Аркаша поехал в лабораторию проявлять пленки, а я домой, чтобы в тиши быстро написать репортаж. И тут - о, ужас! - я не обнаружила в сумке своего блокнота! Все было на месте - вещи, кошелек, командировочное удостоверение, а блокнот исчез. В смятении стала звонить Аркаше. Он, как всегда, был спокоен и невозмутим:
- Хватит паниковать! Беги сюда, будем вместе искать выход.
Многое мы помнили, для сверки имен, фамилий, должностей звонили в Магнитку... Двойной тягой репортаж был написан.
Куда исчез блокнот, не знаю до сих пор. Надежда, что его принесут в редакцию, умерла последней...
Мальчик на снежной дороге
Уверена, что этот альбом сохранился у всех редакционных старожилов. Вышел он давно, в шестьдесят седьмом году. Готовили альбом наши корифеи - заместитель редактора Николай Фадеевич Шнейвайс и ответственный секретарь Виктор Яковлевич Вохминцев.
Многих из тех, кто на страницах альбома, уже нет... Но и сегодня он смотрится не как историческая реликвия, а как живая жизнь, от которой мы ушли не так уж далеко. Оформляли альбом три фотографа. По случайному совпадению, а может, и по законам того времени, они изобразили почти всех своих героев в производственной обстановке. Журналисты говорят по телефону, читают полосы, сосредоточенно изучают номера газет... И только два снимка выбиваются из этого ряда. Первый, самый интересный и значительный, - исторический. На нем запечатлен приезд Джавахарлала Неру и Индиры Ганди в Магнитогорск. Среди встречающих - в нарядном белом костюме и белой шляпе Мария Верниковская. Мария Викентьевна была в то время собкором "Челябинского рабочего" в Магнитке. И собкором замечательным!
Второй снимок в юбилейном альбоме из другого ряда. Он помещен в разделе "Ради нескольких строчек в газете". Подпись под фотографией такая: "Лия Вайнштейн очень довольна таким "экзотическим" транспортом, как лошадь, запряженная в кошевку".
Это снимок Аркадия Ходова. Сделан он зимним днем на берегу закованного льдом Тургояка. Путь наш тогда лежал в детский дом, описанный в 1922 году Лидией Николаевной Сейфуллиной в ее известной повести "Правонарушители". По следам этой повести мы решили рассказать о сегодняшнем дне бывшей колонии для беспризорных детей.
Машины у нас не было. Мы шли пешком, любуясь природой, удивительной в этих местах. Берег был безлюден, и мы сразу заметили мужичка, трусившего по дороге. Он был бедно и неряшливо одет, лицо его покраснело явно не от мороза... За взрослым бежал мальчик. Он плакал, молил подождать его, но старший лишь ускорял шаг.
Когда мы пришли в детский дом, который был теплым и удобным, с полированной мебелью и множеством игрушек, то сразу же рассказали о встрече на дороге. Оказалось, что мальчонка "свой", он уже несколько раз убегал из детдома, но его всякий раз возвращали обратно. Отец, недавно овдовевший, к тому же сильно пьющий, не мог содержать сирот. В квартире была ужасающая нищета, но маленький мальчик не мог жить вдали от дома, хотел только к своим...
Обратно мы ехали на лошадке, запряженной в кошевку. Тогда и появился снимок, помещенный затем в редакционном альбоме. Аркаша был всю дорогу задумчив, вспоминал мальчика на снежной дороге. От - отец четверых детей, двух дочерей и двоих сыновей, которым редкостно повезло с отцом и матерью. Вера Николаевна, жена Аркаши, человек не только добрый, но и очень красивый, всегда заботилась о погоде в доме, всю жизнь сохраняет в нем свет и тепло.
Белград-Челябинск-Оренбург
Настоящего архива у меня нет. Никогда не делала вырезки, не наклеивала их в альбомы, не собирала написанное за долгие годы. Есть, правда, одно исключение. Сохранилось почти все, связанное с нашей югославско-челябинско-оренбургской акцией. Это вырезки из белградской газеты "Политика", переписка с корреспондентом ТАСС в Белграде, копия нашего с Аркашей письма на имя первого секретаря Оренбургского обкома партии.
Попытаюсь коротко рассказать, как все было. Весной 1965 года, незадолго до 20-летия Победы, ТАСС переслал нашему редактору Вячеславу Ивановичу Дробышевскому письмо своего корреспондента в Югославии Юрия Корнилова. Суть его была в следующем. На воинском кладбище в Белграде есть надгробие, заинтересовавшее журналистов одной из крупнейших югославских газет "Политика". На обелиске надпись: "Виктор Ильич Заварухин, майор. Погиб под Будапештом, по своему желанию похоронен в Белграде". Журналистам захотелось узнать, по какой причине русский летчик выразил такое желание, что связывало его с Югославией. Они сумели выяснить, что Виктор Заварухин участвовал в освобождении югославской столицы, был ранен, что спасла его местная жительница Юлиана Ачимович. После выздоровления Виктор Ильич наказал однополчанам: если убьют, похороните в Белграде. Погиб он в небе над Будапештом, и фронтовые друзья не забыли наказа. И еще журналисты "Политики" узнали, что Виктор Заварухин родом с Урала, и попросили корреспондента ТАСС разыскать его родных.
Вячеслав Иванович дал нам поручение продолжать поиск. Так появилось на страницах "Челябинского рабочего" письмо, озаглавленное "Знали ли вы Виктора Заварухина?"
Результат был поразительный. Уже в день выхода газеты телефон не умолкал. Оказалось, что под Челябинском есть деревня, где почти все жители - Заварухины. Среди однофамильцев оказались родные, старые друзья летчика. Через несколько дней мы уже знали адрес сестры Виктора Ильича, живущей в Новосибирске, а вскоре адреса его жены и сыновей. Семья летчика жила в Оренбурге - городе, где он учился в военном авиационном училище.
Итак, новая дорога. На этот раз едем в Оренбург.
Аркаша, по-моему, в этих местах уже бывал, я же об Оренбуржье имела представление лишь по "Капитанской дочке". Между прочим, дом, в котором жила вдова летчика Надежда Андреевна, явно принадлежал к пушкинским временам. С сыном Борисом - спортивным работником - она занимала маленькую комнату, лишенную всяких удобств. Это не помешало ей встретить нас, как самых дорогих и желанных друзей. Мы пробыли у Заварухиных целый день. Читали вместе фронтовые письма Виктора Ильича - кавалера двух орденов Красного Знамени и ордена Отечественной войны. Аркаша много фотографировал.
А через две недели после опубликования первого письма из Югославии в "Челябинском рабочем" появилась страница "Мы знали Виктора Заварухина". На ней были помещены фронтовые письма Виктора Ильича, рассказ его сестры, письма друзей, репортаж о встрече с Надеждой Андреевной и Борисом, их снимки, сделанные Аркашей. Мы сразу же отправили номер "Челябинского рабочего" в Югославию, и вскоре "Политика" опубликовала все наши материалы.
Но главное было все-таки в другом. Когда мы в ночном поезде ехали из Оренбурга, Аркаша предложил:
- Как ты думаешь, если мы напишем в Оренбургский обком партии, расскажем о Викторе Заварухине, они помогут Надежде Андреевне с квартирой?
Решили попробовать. Написали письмо на имя первого секретаря обкома, послали номер "Челябинского рабочего" с полосой "Мы знали Виктора Заварухина" и стали ждать, надеясь и не надеясь.
Прошло порядочно времени. Мы уже было решили, что конверт наш затерялся в обкомовской канцелярии. И вдруг письмо: "Лия, Аркадий, приезжайте на новоселье. Будете самыми дорогими гостями. Ваши Надя и Борис".
Это ли не журналистское счастье!
Лия ВАЙНШТЕЙН.