24-08-02
Есть в репертуаре известного уральского гармониста - самородка Ивана Антоновича Плешивцева замечательная, на мой взгляд, песня: "В роще моей пел соловей / Спать не давал он теще моей / Выйду я в рощу, убью соловья / Спи ты, любимая теща моя! /". Но на очередном концерте Плешивцев заменил "убью" на "спугну". И песня враз потускнела.
- Антоныч, - в расстроенных чувствах подошел я к исполнителю, - почто слова поменял? Птичку, что ли, пожалел?
- Ничего не понимаешь, - свысока бросил взгляд маэстро. - Мне это Муслим посоветовал сделать. А в таких вещах он поболее нас с тобой разбирается:
Напрасно доказывал я очевидное: герой песни вовсе не собирается убивать соловушку во имя покоя тещи; здесь скрыт потаенный смысл, говорящий, скорее, об обратном. В том и суть этого подлинно народного произведения, что в подтексте его завуалированы истинно национальные черты - удаль, задор, размах, безоглядность, показная любовь к маме жены, нарочитая сентиментальность и орошающий все эти напластования здоровый мужицкий юмор. Муслим Магомаев, конечно, кумир и живая легенда. Но он человек восточный, а потому слишком прямолинейно подошел к "инородному" тексту, вступившись за несчастную птичку, которую никто и не намеревался забижать. А вот песня из-за такой правки потеряла экспрессию и обаяние.
Однако доводы мои не подействовали. Слишком велик был авторитет действительно большого певца. Конечно, без авторитетов не обойтись. На их стороне знания, опыт, любовь народа, талант, наконец. Но слепо подражать и следовать - тоже не годится. Особенно напряженные отношения могут сложиться с местными "авторитетами". Бывали времена, когда вступать с ними в дискуссию было просто небезопасно. Один мой знакомый, худрук районного дома культуры, был вызван на ковер к первому секретарю райкома партии. Тот стал ему давать советы, как правильнее вести культурно-просветительную деятельность. Знакомый оказался малым задиристым. Он задал непрошеному "наставнику" вопрос: "Иван Петрович, вы, кажется, оканчивали ветеринарный институт? Но ведь я вас не учу, как надо лечить коров. Зачем же вы учите меня моей профессии?!" Оставив секретаря с раскрытым ртом, покинул кабинет. На пороге РДК его уже ожидал встревоженный директор: "Ты чего там нес?! Мне позвонили и приказали уволить тебя без отработки!" В районе вольнодумцу работы не нашлось, и он был вынужден уехать подальше от гнева первого - в другую область.
В том же регионе на самодеятельном смотре одаренный баянист сыграл "Турецкий марш". Зав. идеологией ему ласково попеняла: "Исполняете вы прекрасно. Только зачем вы взяли произведение с таким названием? Знаете же какие у нас отношения с Турцией:" Обомлевший было музыкант быстро нашелся: "Прасковья Федоровна, а причем здесь Моцарт?!" "Притом, - парировала посуровевшая завша, - никому не позволено встревать в международную политику. А с вашим Моцартом мы поговорим отдельно".
Человек, достигший определенных и вполне заслуженных успехов в одной отрасли, начинает, не без помощи подхалимов, ощущать себя знатоком и во всех прочих. Недавно я попытался сделать замечание одному достаточно влиятельному организатору производства по поводу написанной им статьи. Он в изумлении вскинул брови: "Ты со мной споришь?!" С ним никто за многие годы не пытался вступать в дискуссию: мог поплатиться местом. И все же с авторитетами спорить надо или, по крайней мере, критически относиться к их советам. Не зря же А. Бернанден де Сент-Пьер сказал: "Авторитет громких имен слишком часто служит основанием для заблуждений". А Ш. Дюкло добавил: "И шагу не сделали бы на пути к истине, если бы авторитеты брали верх над разумом".
Так что не надо бояться угрожать соловушке. Это ведь всего лишь песня. n