24-10-00
В последнее время в ряде средств массовой информации настойчиво проводится мысль об искусственном завышении цен на зерно нового урожая. Дескать, игнорируя законы рынка, областные власти поставили руководителей мелькомбинатов и хлебозаводов перед фактом: либо покупайте, либо ищите зерно на стороне. По мнению аналитиков, такая позиция властей в первую очередь ущемляет позиции самого села, рискующего потерять покупателя. "Хоровые" обвинения всегда настораживают. Чтобы разобраться в ситуации, "Челябинский рабочий" обратился за комментариями к доценту кафедры экономики и организации сельскохозяйственного производства агроинженерного университета Леониду Колмакову.
- Что за игра ведется вокруг цен на зерно нового урожая?
- На мой взгляд, налицо демарш "хлебных баронов" - руководителей элеваторов и крупных мукомольных предприятий. Весной они прокредитовали село, получив льготные банковские кредиты под гарантии администрации области, и хотели бы получить хорошие дивиденды, несмотря на недород. Повышение закупочных цен на зерно, против которого они поначалу выступили и с которым позднее волей-неволей согласились, теперь выставляется ими как "радение" за народное благо. "Сами погибаем, а крестьянина выручаем". Так ли это? Давайте разбираться.
Главная проблема села - неэквивалентный, несправедливый товарообмен. С начала реформ 1992 года сельский товаропроизводитель получил право распоряжаться произведенной им продукцией и своими доходами. Вместе с тем предложенная модель приватизации агропромышленного комплекса лишила селянина созданной за его же счет (!) системы хранения и переработки. Бездарное решение "приватизаторов"" совершенно не учитывало специфику отрасли, которая имеет дело с труднохранимой продукцией.
Избавившись от прежнего хозяина - государственного монополиста, село столкнулось с частными, жадными и недальновидными монополистами - переработчиками. Они получили прекрасную возможность диктовать крестьянам закупочные цены.
Еще в 1993 году я имел сомнительное удовольствие лично сказать об этом А.Б. Чубайсу. В ответ услышал: "Да, вы правы! В приватизации на селе много дров наломали". Не удержался и заметил: "Конечно, Анатолий Борисович. После ваших слов селу сразу стало легче".
Конечно, деревня может еще раз отвлечь средства от основного производства и создать конкурентную среду - параллельную систему переработки и хранения. Это заставит партнеров по АПК относиться к селу более внимательно.
Многие сельхозпредприятия от безысходности уже начали строить мельницы, небольшие молочные заводы, развивают складское хозяйство. Но это капиталоемкий и неэффективный с точки зрения общенародных и государственных интересов путь. Вместо того чтобы вкладывать деньги в минеральные удобрения, сортовые семена, технику и наращивать сельскохозяйственное производство, их тратят на строительство мини-цехов - карликов по сравнению с отстроенными при социализме перерабатывающими гигантами.
Гиганты же, в свою очередь, из-за недостатка сырья используют свои мощности не полностью, возрастает себестоимость их продукции, растут цены. Сегодня эту проблему может решить только государственное регулирование рынка. Областные власти предпринимают в этом направлении некоторые шаги, но натыкаются на яростное сопротивление монополистов.
Между тем нам всем пора понять: главная причина тяжелого положения аграрного сектора - недопустимо низкая доля села в выручке от реализации всех видов продовольствия, изготовляемого из сельскохозяйственного сырья.
- Какова же все-таки доля села в прибыли переработчиков?
- По данным сводного отчета главного управления сельского хозяйства, в засушливом 1998 году средняя цена зерна по области составила 474,4 рубля за тонну - на 5,4 процента ниже, чем в урожайном 1997-м. Это стало возможным из-за прямого сговора заготовителей. В то же время мука и хлебные изделия реализовались в пересчете на зерно по ценам выше 5000 рублей за тонну. И если по России доля сельских товаропроизводителей в выручке переработчиков составила в 1998 году 11 процентов, то в Челябинской области она не превысила 9-10 процентов. Запомните эту цифру - с каждого рубля, что вы заплатили за муку или хлеб, крестьянам доставалось менее 10 копеек! В "брежневские" годы они получали 32 копейки. (В ФРГ доля производителя зерна в структуре выручки от розничных продаж муки в 1998 году составляла 40 процентов).
Это соотношение цен запрограммировало итог: от продажи зерна в урожайном 1997 году 300 сельскохозяйственных предприятий области получили 7,5 миллиона рублей убытка, а в засушливом 1998-м - 186,7 миллиона рублей убытка. Из каких денег они могли рассчитываться за электроэнергию и кредиты?
Цены на ресурсы, поставляемые селу, растут в четыре-пять раз быстрее, чем цены на его продукцию. По данным Госкомстата РФ, за пять месяцев 2000 года сельскохозяйственная продукция в России подорожала на 13,9 процента, электроэнергия выросла в цене на 26,7 процента, газ - на 33,2 процента, минеральные удобрения - на 15,7 процента, зерноуборочные комбайны, комбикорма, известь, кирпич - на 15-24 процента... Стоит ли продолжать?
- Чем сегодня можно помочь селу?
- Нужна волевая позиция властей в реализации программы развития аграрного сектора. Такая программа есть. Она разработана вплоть до 2005 года и предусматривает государственное регулирование цен, причем рыночными методами.
- Что произойдет, если отпускные цены на зерно, установленные администрацией области, не будут устраивать переработчиков?
- Угроза "зерновых баронов" отказаться от закупок зерна в области не имеет под собой экономической основы. Это обыкновенный шантаж сельскохозяйственных предприятий, попытка запугать, защитить сверхприбыли элеваторов и мукомолов. По данным Госкомстата РФ, перерабатывающие предприятия из всего объема закупленного зерна приобрели на территории своего региона в 1998 году 83,1 процента, в 1999-м - 72,1 процента. При этом зерно, покупаемое в своем регионе, стоило 1803,5 рубля за тонну, ввозимое из других регионов - 2315,6 рубля. Разница в пользу закупок в своем регионе - 512 рублей на тонну. Выводы сделать нетрудно. Кстати, в 1999 году в области средняя закупочная цена тонны зерна была на 320 рублей ниже среднероссийской. Только поэтому наши крестьяне недополучили за зерно более 200 миллионов рублей. В этом году ситуация с ценами пока не лучше.
Резервы снижения затрат на приобретение зерна надо искать в другом месте. Средняя торговая наценка оптовых организаций при сделках с зерном в 1999 году по России составила 12,9 процента. В то же время переработчики отдали оптовикам наценку 39,4 процента к цене зерна, то есть были два-три звена перепродажи зерна по мере его продвижения. Вот где хороший способ прятать прибыли, используя посреднические фирмы. Кстати, даже по "монетаристским" законам рыночная цена зерна определяется на бирже. Биржи у нас нет. Рынком управляют элеваторы и мукомолы. Крестьянина России в рынок не пустили.
- Ваши студенты проходят практику в Германии. Как крестьянствуется там, какова цена на зерно?
-В 2000 году за тонну экологически чистой пшеницы западногерманский фермер получает 550 марок (6800 рублей), обычная пшеница стоит 400-450 марок за тонну. Это от 170 до 240 долларов за тонну. Конечно, в ФРГ и цены на хлеб выше, да и зарплата другая. И аграрная поддержка фермерам составляет сегодня 49 процентов от стоимости сельскохозяйственной продукции. Нам на уровне области тоже надо начинать регулировать аграрный рынок в интересах всех участников агропромышленного комплекса, а не только избранных...
Михаил ПИНКУС