25-07-2000
Бег времени неумолим. Где-то в прошлом остался далекий жаркий олимпийский 1980 год, главным событием которого стала внезапная смерть Владимира Высоцкого:
И еще дальше, за временной чертой, середина 60-х годов, когда по всей стране нашей, от Москвы до Магадана, прокатилось эхо первых песенных баллад легендарного Высоцкого. Потом появился фильм "Вертикаль" с потрясающими зонгами про красоту горных вершин, про "ненужные споры", когда все давно доказано, что "лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал". И весь этот песенный поток рухнул на нас подобно снежной лавине, обрушился неистовым голосовым звуком "в суету городов и в потоки машин":
В те годы стихов Высоцкого мы не знали и не читали - все воспринималось со слуха с магнитофонных лент, зачастую безнадежно затертых и глухих. Оттуда, из электронных недр "Комет", "Яуз", "Астр" и "Днепров", пробивался к нам голос Высоцкого со своей исповедью о нашем общем мире, где все непросто и порой жестоко до предела, но всегда есть место вере, надежде и любви. О том его песни-притчи: красивые, смелые, вольные духом. Начиная с самых ранних: "Большой Каретный", "Серебряные струны", "Сегодня я с большой охотою:", "Штрафные батальоны", "Братские могилы", "Холода", "Мой друг уехал в Магадан:", "Она была в Париже", "Гололед". Во всех этих вещах поражала свобода мысли, полная раскрепощенность авторского взгляда на окружающую действительность. Как будто не существовало идеологического гнета КПСС, стандартной прессы, бесконечно положительных теле- и радиопередач. В песнях Высоцкого звучал совершенно иной мир, но с узнаваемыми персонажами. Вспомним "Диалог у телевизора" ("Ой, Вань! Смотри, какие клоуны!.."), "Милицейский протокол" ("Считать по-нашему, мы выпили немного. Не вру, ей-богу! Скажи, Серега!..").
Высоцкий - живой, остроумный, язвительный и добрый. Виртуоз мысли, ее всевозможных поворотов и оттенков. У него было редчайшее чувство слова. Достаточно вслушаться в его рифмованные созвучия:
Сижу на нарах я, в Нарофоминске я.
Когда б ты знала, жизнь мою губя,
Что я бы мог бы выйти в папы римские,
А в мамы взять, естественно, тебя.
Я хорошо помню, как в начале 70-х в учебные пособия по русскому языку (под редакцией Д. Розенталя) впервые были включены образцы текстов В. Высоцкого для всевозможных упражнений. Да и политическую историю современности мы изучали по многим песням Владимира Семеновича, где многое было в подтексте. Он мгновенно откликался на происходившие в мире события, выявляя в них судьбу отдельной личности. Так однажды и навсегда поразила история военного конфликта "на границе с Турцией или Пакистаном" 1964 года, увиденная Высоцким через красоту нейтральной полосы, где "цветы необычайной красоты", цветы, обагренные кровью пограничников:
Еще раз повторюсь: Высоцкий - это энциклопедия жизни советского народа эпохи "развитого социализма". Но привязанный к своему времени конкретными годами, Высоцкий встал, поднялся над сиюминутными событиями и страстями, сказав слово художника-философа. Два десятилетия подряд (1960-1980) Владимир Высоцкий был для России хрущевско-брежневской эпохи тем же художественно-социальным явлением, кем были в минувшие столетия, скажем, для Франции Франсуа Вийон и Пьер Беранже. Подняв фольклорную строфу на высоту профессионального искусства, проникнутого духом правдоискательства, политической сатиры, оптимизма и прямоты, Высоцкий еще при жизни стал легендарен. Но после смерти он превратился в мифологичную фигуру в сознании народа - загадочен и "доступен всем глазам" одновременно.
Реальное приближение к природному образу Владимира Высоцкого - человека и художника - возможно лишь через его песенные баллады-исповеди. Не зря в год ухода Высоцкого старший его современник высказал примечательную фразу: "Когда люди слушают песни Высоцкого, они вспоминают, что они люди" (В. Шкловский).
Главная идея такого взгляда на поэта-актера в том, что Высоцкий был и остается, как Есенин, Шукшин, Рубцов, объединителем, собирателем нации, ибо он в каждом из нас независимо от возраста. Вспомним, что целое поколение выросло на песнях Высоцкого, а последующие знают о нем по рассказам и воспоминаниям родителей. В этом главная причина его личностного феномена, здравый смысл безграничной популярности на российских просторах, а также вне их:
И в то же время - он иноходец, не как все. И стихия живого разговорного языка, владевшая им и подчиненная ему, доказывает эту исключительность Высоцкого-поэта. Действительно, "как будто в начале 60-х кто-то запустил фабрику по производству житейских афоризмов" - по выражению одного из слушателей публичного выступления Высоцкого.
Двадцать лет Россия живет без Высоцкого. Живет трудно, с провалами, постоянно вспоминая о столь значимой духовной утрате. И посмертное "бронзовое многопудье" никогда не заменит его живого голоса, поющего песни про "охоту на волков", про "привередливых коней" и "фатальные даты и цифры" и: наши души, которые очень часто надо спасать: Вот и библейскую истину о "суете и томлении духа" Владимир Высоцкий сумел переплавить в выстраданное утверждение: "Я уйду и скажу, что не все суета". В том его правда жизни, правда о прошлом и настоящем. Как правдив и такой факт: в музейном фонде Дома Высоцкого, которым заведует его младший сын Никита, - это на той же Таганке в Москве, близ родного ему театра, - хранится свыше 5 тысяч единиц хранения: автографы, фонограммы выступлений, фотографии, афиши, личные вещи Владимира Семеновича - в том зримое продолжение его долгой жизни после ухода. Известно свыше 800 его поэтических произведений, найдено 420 оригинальных песен на многочисленных любительских пленках-реликвиях. Но в то же время присутствует некое ощущение какой-то недосказанности, несмотря на все перечисленное. Ощущение невосполнимой утраты. Вот даже и двойники Высоцкого появляются, подражая ему манерой петь, голосом. Довелось видеть мне такого потрясающего двойника с гитарой - Анатолия Алянова, который не только пел "под Высоцкого", но и жизнь ощущал так же, без страховки. Давно не видно его у могилы старшего собрата, видно, сгинул в безвестность. Страшная вещь - пропасть забвения:
На протяжении 12 лет мне посчастливилось видеть Владимира Высоцкого, общаться с ним в Театре на Таганке. И в тех встречах-воспоминаниях та же неповторимость лучших дней моей юности:
Снова июль. Снова Высоцкий. Хотя пришли иные времена, зазвучали иные имена. И вроде по-прежнему велика Россия. А спеть нервом и голосом Высоцкого некому. Но происходит кристаллизация нашей общей памяти о нем, когда приходит ясное понимание: возвращаются все, кроме лучших друзей, каким был для знакомых и незнакомых Владимир Высоцкий. Одно слово - НЕПОВТОРИМЫЙ.
Алексей КАЗАКОВ