27-02-03
Светлана ЖУРАВЛЕВА, Челябинск
В этом году физико-математический лицей N 31 выступил с инициативой установить мемориальную доску, увековечивающую память создателя Челябинского НОУ - А.З. Иоголевича. Место искать не пришлось. Где же ей еще быть, как не на Дворце пионеров и школьников имени Н.К. Крупской! Сюда в 1962 году Александр Зельманович не то чтобы пришел, а прямо-таки ворвался, как вихрь, по словам его преемника и потом долгие годы бессменного директора дворца Ю.П. Кропотова. Для того, чтобы заняться делом всей своей жизни - созданием научного общества учащихся.
Как пришлась по душе старшеклассникам эта идея, можно судить по их восторженным отзывам. Вот, например, что вспоминает о времени своего пребывания в НОУ его бывший воспитанник, выбравший поприщем для своей будущей профессии медицину, Сергей Казарин.
"Рассказать о том, чем для нас были сборы в лагере "Курчатовец", невозможно. Такое нужно пережить. Названия лекций, тематика симпозиумов, дискуссий, "круглых столов", пресс-конференций дает только самое поверхностное представление о них. Да, мы общались с учеными, повышали свой интеллектуальный уровень. Участвовали в коллективных творческих делах, занимались спортом, музыкой, бальными танцами и т.д. Но все это мало что скажет о реальной, прекрасной, волшебной жизни в "Курчатовце"! Невозможно описать то чувство, которое владело ребятами в недолгие, считанные дни. Не объяснить растерянный взгляд мальчишек, откровенные слезы девочек в час расставания с новыми друзьями, с чудесной, ни с какой другой не сравнимой жизнью в лагере, где было всего вдоволь: и уму, и сердцу".
Примечательно уже само название лагеря челябинских ноушат. Если равняться, как считал Александр Зельманович, так непременно на академика И.В. Курчатова - нашего знаменитого земляка, вошедшего в мировую историю. Если дружить, то не меньше, чем с первым космонавтом Земли Ю.А. Гагариным (есть и такая страница в истории Дворца пионеров и школьников). Если объединять НОУ, то сразу на международном уровне. Если обсуждать программу работы с одаренными детьми, то не где-нибудь, а прямо на съезде. Можно по-доброму улыбнуться такому свойству мыслить масштабно. А если отнестись серьезно, то как раз грандиозность замыслов, перспектива свершений детей притягивает, привлекает. Для них ведь нет ничего невозможного. Вспоминаю один эпизод из своего недолгого педагогического опыта. Однажды на уроке я объявила ребятам, что сегодня мы займемся с ними тем, над чем ломают головы наши академики. Как просияли лица моих пятиклашек! С каким азартом они принялись за работу, казалось бы, для них невыполнимую. Так и старшеклассники Челябинска, когда им предложили сотрудничество с учеными, загорелись таким энтузиазмом, что готовы были весь мир перевернуть. Воодушевление было поразительным. Об этом говорит такой эпизод, связанный теперь уже с историей НОУ.
В тот день, на который была назначена первая итоговая научно-практическая конференция НОУ, шел мокрый, липкий снег вперемежку с дождем, дул ледяной пронизывающий ветер. Прибывший на конференцию доктор химических наук С.А. Балезин, глядя в окно, сказал:
- Чудес не бывает. Буду рад, если конференция состоится, но... В такую непогоду разве что самые отважные до дворца доберутся.
Как же он был удивлен потом, когда в актовом зале не оказалось свободных мест, и даже проходы все были заняты ребятами.
После конференции Степану Афанасьевичу подарили калоши, чтобы он, возвращаясь, не промочил ноги и не простудился. Принимая подарок, профессор пошутил: "Эти калоши всегда будут напоминать об одной допущенной мною ошибке в науке".
За большую и плодотворную работу НОУ Дворец пионеров и школьников имени Н.К. Крупской вместе с Челябинским педагогическим институтом (ныне университетом) наградили премией Ленинского комсомола. Тысячи девчонок и мальчишек прошли через НОУ и, кем бы они ни стали, навсегда сохранили интерес к творчеству.
Александра Зельмановича называли романтиком. Он был им по натуре и времени, в котором жил и работал. Времени, наполненном не только ложной, но и настоящей романтикой, о которой Роберт Рождественский писал: "Мы жили. Ветер свистел в ушах. Земля светилась в восторге..." Счастье Александра Зельмановича состояло, наверное, в том, что он жил в своем времени. И трагедия была бы для него, если бы это было по-другому. "Ему бы надо родиться в другом веке", - говорят в таких случаях. Но он совпал, и попутный ветер дул ему в спину, подгоняя к признанию и успеху как в работе, так и в личной жизни.
Со своей будущей женой Марией Ивановной Александр Зельманович познакомился в Подмосковье на курсах в Центральной комсомольской школе. Это была чудесная пора! Учеба, встречи с интересными людьми (А. Маресьевым, С. Буденным), артистами (Л. Харитоновым, В. Лановым). Выезды в театры, экскурсии, участие в организации кремлевских елок. И, конечно же, незабываемый Новый год, который встретили единым интернациональным коллективом: немцы, французы, итальянцы, финны, болгары, венгры, албанцы!
Память об этом замечательном отрезке жизни они хранили потом с Марией Ивановной уже совместно. Супруги Иоголевичи вырастили двоих достойных сыновей. Владимир, окончив ЧПИ (ныне ЮУрГУ), работает заместителем начальника по учебной части юридического института МВД. Младший, Иван, - учитель физики в физико-математическом лицее N 31. Если он чем и напоминает своего отца, так это способностью замахиваться на сверхзадачу, ставить перед собой, казалось бы, недостижимую цель. Четыре золотые медали привезли его ученики с олимпиад по физике, показав неоднократно лучший результат в мире. Такого поразительного успеха не было еще ни у одного учителя не только в России, но и за рубежом! О времени 50-60-х годов, когда его отец работал и жил с большим энтузиазмом, напоминает гитара в руках сына. Сейчас она все реже звучит, а тогда... Случайно даже попала в воспоминания об Александре Зельмановиче его подшефного Р. Кремлева.
"Раннее летнее утро. Сижу в полупустом вагоне, ожидая отправления электрички, - пишет он. - И вдруг! Резко распахиваются двери, и веселой гурьбой вваливаются молодые ребята с рюкзаками и гитарой, а с ними... Я замер от неожиданности. Сколько же лет мы не виделись? Двадцать? Тридцать? Это был он, наш вожатый Саша Иоголевич. Годы изменили его внешность, но не убавили ни энергии, ни задора, ни обаяния, ни открытой радости общения. В этом я успел убедиться: в течение всей поездки не сводил с него глаз. Наш вожатый был в своей стихии: шутил, заразительно смеялся, самозабвенно пел, отвечал на вопросы, сам что-то спрашивал. И никого, кроме своих питомцев, не видел и ничего другого не воспринимал".
По словам Ивана Александровича, сегодня из профессии учителя ушла романтика тех лет. Оно и понятно. Ушло ведь и прежнее время. Наступила новая эпоха - более жесткий и прагматичный век. Иван Александрович считает, что отец нашел бы себя и в новых условиях жизни. Но так ли это, уже никому не суждено узнать. Окончилось время романтики, оборвалась жизнь Александра Зельмановича.
И в памяти людей - кем бы он ни запомнился: учителем, директором дворца, преподавателем вуза - он навсегда остался главным Вожатым. n