27-04-2000
Михаил ФОНОТОВ
Челябинск
Мы разговариваем, я и Валентина Семеновна Никулина. Началась наша беседа с такой ее фразы:
- Были бы крылья, улетела бы обратно на Север. Не хочется мне здесь.
- А там? Что там нравилось?
- Я очень была довольная.
- Чем?
- Да всем! Зима - так зима. Лето - так лето. В апреле загорали, как негры. А весной затопишь тепляк: Третьего мая я уже собирала первый урожай огурцов.
- Но лето, слишком оно короткое:
- Короткое, но хорошее. Жара до сорока градусов.
- И зима восемь месяцев:
- Зима суровая. Но мне нравилось. Я любила пору - начало марта. Как март, так я мужу: "Давай, Толя, затапливай тепляк".
- Собственная теплица?
- Собственная. Двенадцать метров длины и семь с половиной - ширины. Затапливаешь печку - земля отогревается, все дышит, озоном пахнет. На улице шестьдесят градусов, а у меня в тепляке зелень растет.
- Стеклянная теплица?
- Да, стеклянная. Изнутри мы ее пленкой затягивали. И было тепло.
- Ну, не из-за теплицы же вас тянет на Север:
- Нет, конечно. Вся жизнь нравилась. Муж работал на техпомощи. Их отправляли в дальние рейсы. И в Магадан, и дальше, на прииски. Там золото добывали. Ехали по двое. Один спит, другой машину ведет. База у нас была большая - 450 автомашин. И стояла на выгодном месте. Усть-Нера как бы областной город, от нас 130 км. А от Магадана до нашего поселка 1100 км. Поселок назывался Артык.
- А чем там люди занимались?
- Золото добывали. Там сопки. Только они побелеют, значит, скоро повалит снег. Сопки, местные говорят "сугон". Там были урановые рудники. А в Артыке была зона, зеки жили. Еще при Сталине.
- И что же вам нравилось там?
- Что? Экология чистая. Заводов нет.
- А уран?
- Так это далеко, за семьдесят километров. До шахт далеко от нас.
- Так, однако, и не сказали вы, что нравилось:
- Что? Природа. Там было чем дышать. Я, как сюда приехала, стала болеть. Я любила природу. Зима! А какое северное сияние!..
- Но когда шестьдесят градусов:
- Разве это градусы?.. Как-то на Новый год я вышла на улицу. Муж мне: "Собаку в такую погоду не выгоняют": А я ему: "Пойду, узнаю, как ощущается эта температура". Оделась в шубу, валенки, вышла. Гудом гудит! Воздух насыщен. И видно далеко. Мост от нас километрах в пяти. И видно: "Татра" идет по мосту. "Кто-то домой спешит", - думаю. Все видно. И слышно хорошо. Красиво! И знаете, какая температура была в тот вечер? Семьдесят один градус. Такие дни актировались. В дальние рейсы водителей не отправляли. А если меньше шестидесяти градусов, тогда отправляли.
Одна только дорога и была. Поезда не ходили. С Усть-Неры ходили рейсовые автобусы. Аэропорт был в Сусумане. Оттуда на самолете до Магадана, а из Магадана - в Свердловск.
Наш поселок находился там, где речка Артык впадает в Усть-Неру. Горные речки, шумные.
- И рыбные?
- Ох, рыбы там навалом. А сколько ягод! Морошка. Брусника. Черная смородина. Охти, там говорят. Крупная, как вишня. И есть еще желтая смородина. О, то смородина! До чего вкусная, запашистая, сладкая.
У меня сосед был, Павлик Андреев, он "Ниву" держал. Как-то говорит мне: "Тетя Валя, поехали с нами по ягоду. Мы с женой едем". "А что нужно?" "Бери корзину большую и ведро". "Что ты, Павлик, я за три дня не наберу столько ягод". "Бери, бери, потом увидишь. А еще возьми марли, метров пять пленки и штук десять прищепок". Все взяла я, поехали.
Приехали. Давай взбираться на сопку. Да так высоко, батюшки: Сопка почти голая. Деревья, как кустики. Береза и стланик. Забрались на сопку, как посмотрела я - там кусты смородины, а ягод на них - желто.
Взяли мы пленку, подвели под куст, аккуратно пристегнули со всех сторон, Павлик тряхнул куст - и он голый. Все ягоды на пленке. Так собирали.
- Что из нее готовили?
- Я ссыпала в бочку и все. Компоты делала без сахара. А бруснику собирали комбайном.
- Вычесывали, будто гребенкой?
- Да.
- Здесь говорят "бралка".
- А там говорят "комбайн". Бывало, так насобираешься, что даже во сне видишь эту бруснику, такая она крупная. Ведрами таскали. А если снег выпал - копытили. Как олени.
- А клюква была?
- Была. Только ее собирали попозже. Чтобы не утонуть в болоте. Там же болота и мох вот какой:
- Значит, ягод полно. Рыбы полно:
- А рыбу я как рыбачила? У нас дети стали шариться по теплицам. Ну, выставят стекло, залезут. Возьми огурец, съешь. Не жалко. Или помидор. А я у себя не то что помидоры - арбузы выращивала, дыни, кабачки. Умела. У меня вообще, наверное, было призвание - агрономом. А не довелось. Закончила вечернюю школу, шестой и седьмой. Полтора года техникума отучилась и бросила. Тяжело учиться и работать. Работала я токарем, по сменам.
- Здесь, в Челябинске?
- Да, здесь. Специальностей у меня много. И электрообмотчица, и токарь, и кладовщик, и слесарь-электрик, и машинист крана.
- Вернемся на Север?
- Вернемся, хорошо. Словом, мальчишек я отвадила от теплиц. Как? Научила ловить рыбу.
У нас речка Артык - когда смотришь сверху, с моста, видно - течет поток и так же течет косяк рыбы. Хариус. Жирная рыба, хорошая. Солили ее, вялили, сушили.
Я как-то ходила по грибы. Грибов не набрала. Близко все собрали, а далеко идти одна побоялась. И что придумала? Привязала к корзине болванку и с моста отпустила в реку. Корзина утонула, а рыба - в корзину. Я поднимаю - вода стекла, рыба осталась. Набрала полное ведро. Пацаны-то и стали ловить корзинами. У кого не было, отцы из города привозили. А от теплиц их отвадила.
- Зимой теплицы пустовали?
- Десятого марта затапливали. День и ночь топили. А огород был стеллажами. Из горбыля. Вниз насыпали гальку, потом почву, перегной.
- Там же вечная мерзлота?
- Да, конечно. Грядки поднимали повыше. Ой, какой батун рос!: И картошку садили.
- А грибы какие?
- Обычно маслята. А на островах - грузди.
- А мясо? Свое же? Оленина?
- Оленина. Баранина австралийская. Говядину привозили. А свинина была своя.
- А люди какие там были?
- Большинство русские, украинцы. Когда я приехала, удивилась: ни у кого двери не закрываются. Палочка на щеколду - и все. Люди были дружные. Суровый климат нас сплотил. Верили друг другу. Отпуска были долгие, по полгода. Кому оставить квартиру, огород? Я была нарасхват. "Давай, Валя, побудь у меня, последи". "Давай", что еще скажешь.
- А по Челябинску скучали?
- Сначала. Изредка.
- Тут кто оставался?
- Сестры, братья. Нас было четыре брата и три сестры. А родители умерли рано.
- И сами приезжали в отпуск?
- Приезжали, конечно.
- А что там теперь, в Артыке?
- Теперь там пусто. Уезжают люди.
- Вы-то жили в своем доме?
- Нет, в бараке. Хороший барак, из лиственницы, теплый, высокий. В них жили зеки. Выезжать на материк им запрещали. Они оставались там. Женились. Если находили женщину. Женщины на Севере в большой цене. Иные покупали жену за две тысячи рублей. Покупали, продавали:
- Это были политические?
- Политические. Умные. Грамотные. Говорят, там Русланова сидела. Ее просили спеть, а она ответила: "Птичка в клетке не поет".
- Концлагеря тоже были?
- Все было.
- А вы туда сами:
- Да, добровольно.
- Зимой-то скучновато все-таки.
- А мы до утра, бывало, лото гоняли.
- Водку пили, да? Точнее, спирт.
- И спирт, и самогон: Такая там жизнь, на Севере. А мне нравилось. Я ни о чем не жалею. Я прожила пятнадцать лет в свое удовольствие. Я прожила их, как во сне. Были бы крылья - улетела бы на Север:
Беседа наша закончилась. И что сказать теперь? Скажу так. Для кого-то Север - проклятое место, тюрьма и ссылка, а для кого-то желанный край. Кого-то туда - под конвоем, а кто-то сам берет билет. Когда-то и Урал был местом ссылок. Люди тут отбывали срок, страдали, тосковали о далеком доме. А мы тут живем, тут наш дом.
А Север: Его дикая, суровая, нетронутая, экстремальная красота, наверное, завораживает. Эксклюзив! Только для тех, кто рискнул все бросить и уехать туда, где, кажется, кончается белый свет и белая земля: n