27-08-98
"А куда денешься?" - его вопрос.
"Надо работать" - его рефрен.
Я навестил предпринимателя Юрия Ивановича Китова через два года после нашей первой встречи и уловил в его интонациях чуть больше грусти, чем прежде.
Грустнее всего в его речи звучало, разумеется, слово "налог". Впрочем, о налогах он говорил мало: говорено-переговорено, слушано-переслушано, а толк все тот же.
Мы говорили про жизнь.
- Есть люди - живут очень хорошо. Которые прихватизировали кое-что. Урвать успели. Есть люди - жиреют.
Так сказал человек, который в Сатке слывет богачом. Сам же Китов своих капиталов не стыдится, потому что считает их честными.
- Мы свое предприятие не прихватизировали, а построили с нуля. И теперь платим 13 миллионов рублей налогов в год. Это два миллиона долларов.
"Мы" - это он, а также еще примерно пятьсот саткинцев, причастных к акционерному обществу "Зюраткуль". "Зюраткуль" торгует и шьет. Торгует продуктами ширпотреба, а шьет по заказу министерства обороны всякую амуницию - сумки, чехлы, бронежилеты и все такое.
На столе у Юрия Ивановича - бронзовая (или латунная) статуэтка. Знакомые очертания. Странно. Ведь это "Он". И - тут?
Цифра названа: 13 миллионов рублей - в бюджет. Гордиться ли? Гордиться - а как же?
- Мы платим налоги исправно!
Гордость та, однако, легкая и с густой примесью грусти.
Как ни считай, поборы - с перебором.
- Смотрите, за месяц торговля дала 550 тысяч прибыли, а налогов выплачено в два раза больше. Как жить?
"Как жить?" - вопрошает человек, который в Сатке слывет богачом.
Но и того, оказывается, мало. Налоговая инспекция придралась и насчитала 9 миллионов рублей недоимок.
- Видите в чем дело - есть три системы учета налога на прибыль. Мы считаем по одной, а инспекция - по другой.
"Зюраткуль" взялся судиться с инспекцией. Два суда выиграл, грядет третий.
Ситуация такая: то, что дают, государство берет, и требует сверх того, само же оно от своих долгов отмахивается.
- Государство за оборонный заказ деньги не отдает. И мы ему не можем начислить ни пени, ни штраф. Продукцию взяло, а деньги не отдает. Это справедливо, что ли?
- Отказались бы от заказа.
- А куда денешься? Куда их, пятьсот человек? Распустить? Работать надо.
- Так за счет чего вы живете?
- За счет кредитов.
- А прибыль? Нету?
- А куда денешься? Учителя должны жить. Та же налоговая инспекция. Та же милиция. Та же таможня. Мы не будем платить, другие не будут платить - и что дальше? Должно же быть понятие государственное. Надо вносить деньги в казну.
"Должно же быть понятие государственное", - так сказал человек, который слывет в Сатке богачом.
- Значит, вы берете кредиты и...
- А куда денешься? Без кредитов сразу сдохнешь.
- Смотря какие проценты.
- Проценты... Требуется честность. Если я ни разу проценты по кредиту не просрочил, то и банк мне верит. В бизнесе надо быть честным. Иначе никто с тобой работать не будет.
- Бывает, что хочется быть честным, а не можешь.
- Бывает, конечно, но не надо шибко-то ноги раздвигать, штаны можно порвать. Надо все просчитывать. Считать и считать.
- А если снизят налоги, от кредитов откажетесь?
- Как откажусь? Кредит, он дает дыхание. Это новая кровь. Только ставка должна быть нормальной. На Западе кредит дают под 8-10 процентов, а у нас под 80.
- А вам?
- Мне дают под 36. Это терпимо.
Кто-то заходит подписать бумагу, разговор прерывается. На глаза опять попадается бронзовая (или латунная) статуэтка. Странно. Зачем "Он" ему? Что у них общего?
- Теперь смотрите, - продолжает Китов. - У меня 5 миллионов кредитов. Плюс за товары должен 4 миллиона. И налоговая инспекция насчитала 9 миллионов. Всего 18 миллионов.
- И что же?
- Работать надо.
Оказывается, он весь в долгах, человек, который в Сатке слывет богачом...
Конечно, если государство вернуло бы долг, концы с концами, может быть, и связались, но оно тянет и еще долго будет тянуть.
Воспользовавшись паузой, резко меняю тему разговора.
- Как здоровье, Юрий Иванович?
- Хромает! Хромает... Но надо же работать...
- А усталость - чувствуется?
- А кто будет работать? Вы же поймите, у нас треть населения - алкаши и лодыри, работать не хотят. А тем, кто работает, не платят. У людей нет денег. Покупательная способность упала вдвое. Раньше у нас товарооборот был 4 миллиона, а теперь - 2,5.
- А вы своим платите?
- Да, за десять лет зарплату ни на один день не задержали. Правда, бывает, что продуктами, талонами платим. За последние месяцы маленько захромали.
- Юрий Иванович, согласитесь, в советские годы была какая-то стабильность.
- Да, это было доброе старое время...
- Была уверенность в завтрашнем дне. Считай, у всех. Теперь же такой уверенности нет. Мне кажется, ни у кого. Даже и у богатых. Вот у вас, например?
- И у меня нет. И я могу очень быстро разориться. Конечно, есть опыт, связи, я не пропаду. Начну сначала. Умный человек при любой власти не пропадет. Работать надо.
- А нет такого чувства, что теперь, когда развернул свое дело, можно и расслабиться, отдохнуть?
- Что вы! В первые годы я мог два-три раза в году съездить куда-нибудь, а теперь раз в два-три года не могу. Попробуй уехать, сразу прихлопнут.
- Даже так?
- А как же?
- А за жизнь своих детей, за их будущее спокойны?
- Да нет, конечно. Сейчас что плохо - обездоленных людей много. И везде перед ними двери закрыты. Не к кому идти пожаловаться. Бедным людям раньше было лучше. Конечно, товаров сейчас навалом. Не надо унижаться, просить тушенку-сгущенку. Все есть. А денег нет.
Я скажу вам так: если они не снизят налоги, их к осени сметут. И если что, то я стану не на сторону власти, а на сторону народа. Я буду за народ.
- Однако небось за Ельцина голосовали?
- Я? Нет. В первый раз за Жириновского, а второй - за Зюганова.
- Вас беспокоит то, что в обществе много нищих, бедных, недовольных, вообще шаткая обстановка в стране?
- Конечно.
- А в самой Сатке как вы себя чувствуете?
- Вы знаете, богатых никто не любит. Когда-то я тоже их не любил. Люди не хотят понимать, что ничего так просто не дается. Надо работать.
Сатка - город, в котором я родился. И я делаю для него все, что от меня зависит. Я мог бы скрывать доходы... Мог бы набрать два-три миллиона долларов. И уехать на какие-нибудь Канары. А я начал строить.
- Но ведь в Сатке знают, что вы не бездельник, не хапаете...
- Но если я езжу на солидной машине, значит, хапаю. Если я живу в хорошем доме, значит, хапаю. Так принято считать. Что ж мне все отдавать, что имею, а самому в рубище ходить? Свой долг я отрабатываю. Создаю рабочие места. Как ни тяжело, плачу налоги.
- Я думал, приеду через пару лет и увижу: предприниматель Китов еще больше преуспевает.
- Я бы тоже хотел. Но правила игры ужесточились, государство поступает нечестно. А куда денешься? Работать надо. Какая бы ни была власть. Дядя Сэм нам ничего не даст.
А вообще-то сейчас предприниматели не стараются расти. Нет смысла. Если бы вернуть годы, я сделал бы по-другому. Я ведь теперь превратился в государственного человека. Я поддерживаю государство. Несмотря ни на что. Того же Ельцина поддерживаю. Иначе скатимся к хаосу. А другие держат один магазинчик, скрывают половину прибыли, сами живут, а там бира-бир, плевать...
- Неужто так все плохо?
- Я вам скажу: в телевизоре еще хуже, чем в жизни. Надоело уже это. Одни страхи, одна чернуха. Кто-то же работает, старается, добивается... Этого не увидишь и не услышишь. Все плохо. Раньше все-таки похваливали рабочих, да и директоров, специалистов. Теперь этого нет.
- А что все же хорошо?
- Что хорошо? Этикетки. Раньше - как? Мы строим экскаваторы, самолеты, танки. А быту - ноль внимания. Запад же дразнил нас этикетками. Товар там нехороший, зато этикетки хорошие. А что мы не могли эти самые заклепочки на штанах сделать? Космические станции строить могли, а заклепочки - нет... Хорошо, что теперь мы учимся работать с этикетками.
Прежде, чем попрощаться, я, разумеется, спросил Юрия Ивановича о статуэтке на его столе:
- Это кто?
- Сталин.
- Почему, однако?
- Во-первых, я категорически против того, чтобы сносить памятники. Я никогда не был коммунистом, но не согласен с тем, что снесли памятник Дзержинскому. Пусть бы стоял.
- А во-вторых?
- Статуэтку я купил. Между прочим, за две тысячи рублей. Думаю, не проиграл. Считаю, что она мне принесла прибыль в несколько раз больше.
- Как - прибыль?
- А вот приходит ко мне разгильдяй - опоздал на двадцать минут на работу. Почему опоздал? Автобуса, говорит, не было, то да се. А я ему говорю: знаешь ли ты, что в сталинские времена - и указываю на статуэтку, - если человек опоздал на пять минут, его садили в тюрьму? Я хотел наказать тебя на сто рублей, а Иосиф Виссарионович подсказывает: надо на триста. Так что не обижайся. А еще опоздаешь - выгоню.
И так со всеми, кто не хочет честно и добросовестно работать.
Я попрощался с Китовым, пожелав ему здоровья, а его "Зюраткулю" успехов.
* * *
Итожу, наверное, спорно: Юрий Иванович Китов - отнюдь не эрудит, не интеллектуал, академиев не кончал, на первый взгляд, простоват, не чурается крепкого словца и таких же пословиц, но по-житейски умен и прозорлив, умеет думать, спускаться в свой внутренний мир, к сложным истинам ходит простыми дорогами. По крайней мере, ему хватает мудрости понять то, чего не сознают многие состоятельные люди: не будет хорошо одному, если плохо всем. Народ какой он ни есть - он есть и с ним надо считаться. Пусть не ради блага народного, а так, на всякий случай...
Не лучшие времена у предпринимателя, который слывет в Сатке богачом, но во все времена он знает свое:
- Куда денешься? Надо работать.
А не то- вона, Иосиф Виссарионович на столе, бронзовый... Или латунный.
Михаил ФОНОТОВ.