27-10-98
К озеру Большие Касли мы подъехали поутру. Несмотря на ранний час, жизнь здесь кипела вовсю. Чайки орошали прибрежные валуны, эскадрильи уток на небольшой высоте рассекали воздух, а метрах в трехстах, почти на середине водоема, мирно "паслись" четыре лодки. В бинокль отчетливо было видно, как рыбаки неторопливо выбирали сети.
- Браконьеры, - уверенно определил старший госинспектор рыбоохраны А. Максимов. - Нас они заприметили. Но бежать не собираются. Понимают, что без катера нам их не достать. А вот этих мы точно возьмем...
Огибая валуны, машина подъехала к белым "Жигулям". Привалившись на капот, хозяин - грузный мужчина лет сорока пяти - наблюдал, как его подельник дремал на резиновой лодке в двадцати метрах от берега.
- Вынимайте сети и гребите к нам, - пригласил рыбака инспектор.
Тем временем мы завязали разговор с владельцем "Жигулей". Фамилии он нам не назвал, но охотно представился: майор милиции. (Как потом выяснилось, бывший). Рыба ему понадобилась на поминки - в том же озере девять дней назад утонул тесть. Попросил помочь соседа, доставил его вместе с сетями на Большие Касли. Майор поинтересовался, как зовут инспектора рыбоохраны и нельзя ли с ним договориться.
Но Александр Николаевич был непреклонен.
- Сети конфискуем, составим протокол, заплатите штраф, ответил он на признание "коллеги" в самом дружеском к нему расположении.
Рыбак, назвавшийся Юрием Михайловичем Востротиным, вытащил на берег сети с трепыхавшимися судачками, окунями и чебаками. Рыбу пересчитали, составили протокол. Расстались вполне дружелюбно. Востротин на прощание даже пошутил: "Чтоб вам больше никто не попался!"
Как накаркал. Больше нам действительно никто не попался. И словно в насмешку над нашей беспомощностью к четырем браконьерским лодкам на озере прибавились еще две.
Впрочем, в тот день мы и не планировали ловить браконьеров. Цель рейда была другой - навестить рыбоводное хозяйство на озере Алабуга (Большие Касли просто лежали у нас на пути). В официальном документе Алабуга значилась как маточный водоем для разведения стада сиговых рыб. В другом, не менее официальном, сказано другое: "Запрещается использовать рыбу озера Алабуга на пищевые цели (стронция-90 в исследованной рыбе в несколько раз больше нормы)".
Итак, с одной стороны, водоем маточный, а с другой - заражен радионуклидами. К этой несообразности мы еще вернемся.
Озеро Алабуга мало чем отличалось от Больших Каслей. Такое же большое, только браконьерских лодок у противоположного берега насчитывалось не четыре-шесть, а одиннадцать. "Это ерунда, - посмеялись рыбинспектора, - в нерест здесь бывает до шестидесяти судов, большинство - из Свердловской области".
На озеро мы приехали к его непосредственному хозяину - директору индивидуального частного предприятия "Автомобилист" В. Мочалину, которому водоем передан в пятилетнюю аренду. На берегу стояли несколько большегрузных машин, вагончик, вокруг лежали и висели еще влажные сети. Здесь же притулилась квадратная жестянка с грозной надписью: "Внимание! Озеро Алабуга - маточный водоем. Лов рыбы всех видов запрещен. Областная госрыбинспекция".
Из-за вагончика вынырнул сторож Юрий Хорошенин. Поинтересовались у него, почему сети мокрые. "Да, - махнул рукой сторож, - только что выполоскали". Где хозяева, не знает. Уехали, и неизвестно, когда вернутся.
- И вот так уже третий раз, - с досадой сказал Максимов. - Никак не можем застать Мочалина.
К директору ИЧП "Автомобилист" у рыбинспектора накопилось немало вопросов. Например, куда делись четыре с лишним тонны природной рыбы? Прежде чем запустить на развод сеголеток и мальков пеляди, необходимо выловить "аборигенов" - щуку, окуня, чебака. Этих обитателей озера, вдоволь наглотавшихся радионуклидов, можно использовать только на корм свиньям. Проверка показала, что рыба выловлена, на этот счет есть накладные. А вот кто рыбу принял - неизвестно. Во всяком случае, ни одна свинья не хрюкнула в подтверждение, что именно она схрумкала все четыре тонны. Поневоле поежишься, когда представишь, что стронциевый лещ мог оказаться не на свиноферме, а в рыбных пирогах, которые так любят готовить не только в Каслях. На эту догадку наводят и длинные рыбные ряды на центральной улице города, где продается тот же лещ.
- Ячеенная рыбка, - наметанным взглядом определили инспектора, когда мы продвигались под зазывные оклики торговок к зданию администрации.
Ячеенная - значит ловленная сетью. И неизвестно, на каком озере. Определенно только можно сказать, что лов - браконьерский.
Уже в Кыштыме мы еще раз перелистали пять накладных. В них помечено: природная рыба сдана на свиноферму кооператива "Дорожный". Нет одной малости - росписи о принятии.
Есть еще вопрос, мучающий рыбинспекторов. В первом полугодии из озера Байнауш в Алабугу перевезено 13180 штук сеголеток - годовалой пеляди. Справка представлена В. Мочалиным. Опять-таки у рыбоохраны подтверждающих документов нет. Да и сами инспектора при перевозках не присутствовали, хотя это предусмотрено буквой рыбоохранного закона. Чем ловили? Когда? Пелядь - рыба очень нежная. Это не карась, не лещ. От Байнауша до Алабуги сотня километров. В жару перевозить запрещено. А какая погода стояла в конце весны - начале лета, хорошо известно.
Смущают и заверения В. Мочалина об образцовом состоянии подведомственной ему территории: "Все береговые полосы содержатся в надлежащем порядке". Ничего не могу сказать о противоположном береге (его закрывала эскадра браконьерских лодок). А вот берег, где находится "Автомобилист", отражен не только в наших глазах, но и в акте рыбоохраны: "На территории водоема горбыль, грязь, мусор. В 20 метрах от берега двухкубовая емкость с дизтопливом, три бочки из-под ГСМ. В пяти метрах - 200-литровая бочка с бензином. Порядок не наведен после трехкратной проверки".
Порядка не было не только на берегу, но и на самом водоеме.
- Мы изъяли спрятанные орудия лова, - говорит А. Максимов, - сети, трал, вентиря. Основание - решение научно-промыслового совета "Камуралрыбвода".
Поторопились инспектора с изъятием снастей. На совещании при заместителе губернатора области Г. Подтесове, которое проходило в Каслях, было принято другое решение. Пункт N 4 гласит: "Старшему инспектору рыбоохраны (г. Кыштым) А.Н. Максимову вернуть изъятые у ИЧП "Автомобилист" орудия лова и иное принадлежащее предприятию имущество".
Александр Николаевич, конечно, вернул. Хотя до сих пор уверен, что поступил правильно. Поскольку не было документов на право пользования тралом и сетями. И это косвенно подтверждают следующие строки решения: "Директору ИЧП "Автомобилист" В.А. Мочалину привести документы... в соответствие с требованиями рыбинспекции".
Кстати, именно это решение, опубликованное в каслинской газете "Красное знамя", и заинтересовало нашего корреспондента. И явилось своего рода отправной точкой для поездки по озерам.
В Каслях, мягко говоря, сдержанно относятся к деятельности региональной рыбоохраны. Глава города Н. Гвоздев убежден, что нужно "создавать свою рыбинспекцию". Почему-то так сложилось, что нас обслуживает кыштымская. Это меня как главу не устраивает. У нас должна быть своя инспекция, и будет больше пользы".
С мэром солидарен заместитель председателя горсовета А. Фишер.
- Мы не можем получать оперативные данные, - пояснил он в беседе с журналистом. - Не имеем информации по охране водоемов и воспроизводству рыбы. Договаривались с Максимовым о встречах по понедельникам, но ничего не получается... Я уже съездил в Пермь, в "Камуралрыбвод", вел переговоры о создании каслинской рыбинспекции.
Своя инспекция, пусть даже напрямую подчиненная областной рыбоохране, куда как понятливее въедливых соседей-чужаков. С чужаками вообще одни неприятности... Касли - город небольшой. Через каждую улицу - родственники. Задержишь одного браконьера - аукнется в других домах, а то и на официальных этажах. Понятно, со своей инспекцией таких проблем будет поменьше.
А тот отставной майор милиции, задержанный на Больших Каслях, оказался честным мужиком. Приехал на другой день в Кыштым и заплатил штраф - 85 рублей. Только настоящую фамилию указать постеснялся. Назвался именем известного писателя-диссидента Василия Аксенова.
Виктор РИСКИН.
(Наш корр.).
г. Касли.