27-11-99
Анатолий СТОЛЯРОВ
Троицк
Эта история произошла в одном из дворов 16-го квартала Троицка. Ее участниками стали мои знакомые. Я честно записал ее по рассказу одного из очевидцев. Лишь изменил фамилии людей.
Вчера у нашего подъезда про магнитные бури разговорились.
- Нету! - решительно заявил пенсионер Фомичев, желчный тяжеловесный человек со здоровенной лысой головой, похожей на перезревшую тыкву. - Нету такого на солнце, чтобы людей смущать. От него, говорят, вся жизнь на земле происходит, а вы - бури! Нечего жильцам мозги пудрить!
- Как же нет? - возразила впечатлительная особа, соседка Круглова. - А чего же тогда по радио Ишукова предупреждает, в газетах печатают? Вот и на завтра бурю передали, объяснили взлохмаченностью протуберанцев...
- Да, да! - поддержала многодетная мать Малясова. Могучий ее бюст пулеметными лентами перекрещивали веревки с бельевыми прищепками, таз с мокрыми простынями отсвечивал голубизною. - Я лохматость эту всякий раз на себе чувствую: во-первых, настроение - ни к черту, во-вторых, поясницу простреливает, в-третьих, в такие дни в магазине молока ни за что не купишь.
- Как же, "настроение" ей подавай и чтоб "не стреляло"! - вмешалась дворничиха Семеновна. - Вон весь двор бельем позавесила - на всю свою роту настирала - вот и "настроение со стрельбой". Ты бы лучше Петьку, мужика своего, подсобить заставила. Почитай, с самого утра козла забивает! Завтрашнюю бурю, сердешный, чует, ишь как по столу домином лупит, аж доски гнутся! И регочет, окаянный, на весь шестнадцатый квартал слыхать!
- Правильно, Семеновна, - сказал примирительно Петька, многодетный отец Малясов, - я на бурю эту ужас как чувствительный. Вот сегодня ну никак игра не идет, седьмую "рыбу" подряд делаю.
- Вот видите, - обрадовалась Круглова, - действует! И на меня так влияет! Общее недомогание, тошнота, головокружение находит...
- Будет! - рявкнул Фомичев. - И совсем не магнитной бурей вас нахлобучивает, а японской диетой гробит. Это же надо! День - на кефире, день - на воде... До чего же себя довели: глянешь - глядеть неохота. Я в прошлую вашу "бурю" утром кастрюлю каши рисовой, на молоке и сливочном масле, оприходовал, и... ни тошноты тебе, ни головокружения!
Соседи протестующе зашумели, но Фомичев уже исчез в подъезде и только прогудел с лестничной клетки:
- И чего горло-то драть? Подумаешь, "завтра буря"... Утром и поглядим, кто кого...
Утро было веселым. Отраженным солнцем сияли окна, жизнерадостно суетились воробьи, в центре двора, на доминошном столе, домовито устроилась с полнехонькими бидонами молочница Валентина, из открытых форточек пахло жареной картошкой с луком, и дворничиха Семеновна, махая метлой, напевала: "Утро красит нежным светом..."
Сын Малясовых пятиклассник Вовка выбежал со школьным ранцем на крыльцо, перемахнул клумбу с настурциями, песочницу и... вдруг остановился под молодым тополем. В хрупкой развилке его вершины качался и грозно выл здоровенный коричнево-палевый котяра. Это был любимец и гордость Фомичева - сиамский кот по прозвищу Душман.
- Душа, Душа... кис-кис! - поманил "верхолаза" голосом Фомичева Вовка.
Кот ухом и не повел.
Вовка поднял камень и, примерившись, метнул его в густую листву. Душман сверкнул на мальчишку яростным взглядом и... забрался еще выше.
Вовка принялся раскачивать дерево. Котяра взвыл, как подземный дух.
- А ты этого бугая моей метлой шибани, - посоветовала дворничиха Семеновна.
Вовка сбросил ранец и, прицелившись, как заправский копьеметатель, кинул метлу в самую вершину. Метла, не долетев метра, застряла на сучьях.
Дворничиха ахнула, а соседка Круглова, переливая в свою банку молоко Валентины, нравоучительно заметила, что совершенно непозволительно таким жестоким образом обращаться с домашним животным, которое может упасть и разбиться насмерть, посоветовала позвать Фомичева и пусть "он сам разбирается со своми принадлежностями".
Многодетная домохозяйка Малясова, любовно развесив на веревке последнюю простыню, вдруг увидела сына.
- Вовка! Ты же, поганец, в школу опоздал!
Вовка заметался по двору, уворачиваясь от материнской веревки с бельевыми прищепками, нечаянно выбил шест, удерживающий перекрестие веревок с мокрым бельем. Веревки немедленно прогнулись и, не выдержав тяжести, лопнули... Простыни, пододеяльники, наволочки, малясовские штаны и рубашки всех размеров легли на землю. Поднялся тарарам. Перепуганный Вовка без оглядки полетел к школе, позабыв про ранец.
Фомичев явился под тополь в благодушном настроении и с большим куском вареной колбасы.
- Кис-кис-кис, Душа, - спускайся, сынок, - ласково сказал Фомичев и откусил кусок колбасы. - Смотри, чо я ем.
Душман посмотрел на хозяина, испустил крик, полный тоски и возмущения.
- Вот и я говорю: спускайся, сынок, а то я один все слопаю...
Но котяра вдруг потерял к Фомичеву интерес, он следил за воробьями, снующими около него в нахальной близости, и в янтарных глазах его то и дело вспыхивали дьявольские огоньки.
Еще полчаса, опасаясь за здоровье своего любимца, Фомичев уговаривал кота спуститься, съел на его глазах всю колбасу, а потом начал нервничать и называть Душмана "стервецом". Никто не уходил со двора, помогали Фомичеву советами, вспоминали разные "кошачьи" истории, говорили о непроходимом упрямстве сиамской породы. Лишь мать Малясова, вдоволь поплакав, ушла перестирывать белье.
- Скотина безрогая! Душманская морда! - бушевал под тополем Фомичев и тряс изо всех сил дерево.
"Душманская морда" упорствовала и, как пиратский флаг при хорошем ветре, моталась на вершине тополя.
Первой неожиданно свалилась метла дворничихи. Она скользнула по ветвям и, сделав в воздухе кувырок, упала на доминошный стол, опрокинула полнехонький бидон Валентины, черенком разбила банку с молоком соседки Кругловой. Большая белая лужа немедленно растеклась под столом.
- Ну что я вам говорила! - только и успела воскликнуть Круглова, а с дерева следом с воем воздушной тревоги, сшибая ветви и листья, уже валился Душман.
Он упал прямо на здоровенную хозяйскую лысину, похожую на перезревшую тыкву, вцепился в нее когтями.
...Фомичева заталкивали в машину "03" всем двором, а он не хотел и ругался:
- "Протуберанцы", "бури магнитные", мать вашу! Просто котяра - сволочуга недорезанная! А они мне про "бури" лапшу на уши вешают!!!
Из больницы он вернулся под вечер, чернее тучи. Голова была забинтована и походила на белый недозрелый арбуз.
- Ну что я вам говорила? - начала было осторожно Круглова...
- Не пудрите мне мозги! - заорал на нее Фомичев. - Нету! Слышите, нету никаких бурь!!! Все это бабьи сказки! - и скрылся в подъезде.
- Я вот сегодня опять "рыбу" за "рыбой" делаю, - озадаченно разглядывая костяшки домино, сказал многодетный отец Петька Малясов. - А он говорит: "Нету!" n