27-12-00
Невиданное в российской глубинке событие - Парижская книжная ярмарка - собрала в начале декабря в Нагайбакском районе нашей области представителей крупнейших и известнейших российских издательств. Герои сегодняшнего интервью - генеральный директор издательства "Белый город" Константин Чеченев и заместитель генерального директора издательства "Вагриус" Андрей Ильницкий.
- Насколько я понимаю, господа издатели, сейчас издательство - это коммерческое предприятие, которое должно получать прибыль. Получается, вам выгодно издавать и продавать только дорогие книги?
А. Ильницкий: Если издательство коммерческое, то есть живущее на деньги от продажи книг, а не на какие-то гранты, спонсоров, помощь государства, надо балансировать выпуск так, чтобы у тебя наряду с высокохудожественными, культурологическими, имиджевыми и системообразующими проектами были проекты уровня бестселлеров, которые позволяют на них зарабатывать и издавать хорошие книги. Я уверен, современная проза, хорошая литература интересует сегодня в стране 5-10 тысяч человек, не больше. Рассчитывать только на них - значит терпеть убытки. Мемуары более популярны (например, наша серия "Мой XX век"), но тоже не ахти как хорошо продаются. На чем же живет издательство? "Вагриус", по крайней мере, имеет свои коммерческие серии, своих коммерческих авторов. Их несколько - Виктор Доценко (суммарный тираж его произведений - 14 миллионов), Эдвард Радзинский - историк и прозаик, Виктор Пелевин - самый модный среди столичной молодежи автор, доросший до определения "культовый". Раньше говорили: "Как, ты Кастанеду не читал? Ну, ты вообще жлоб и фраер". Сейчас Пелевина надо читать, потому что это модно. Мне это самому не очень нравится, потому что часто модно то, что плохо. Но Виктор, при всем при том, - хороший писатель. Так вот, когда у тебя сбалансирован выпуск, ты можешь делать то, что тебе хочется, и при этом зарабатывать деньги. Вы спросите: а что же вы тогда только этих авторов не печатаете? Отвечаю: тогда бы мы не были издательством "Вагриус".
- Кстати, что означает это красивое слово?
- Это аббревиатура от имен трех учредителей. Васильев давно уже умер, Григорьев (нынешний замминистра печати, главный "книжник" этой страны) и Глеб Успенский - достаточно известный издатель. В следующем году "Вагриусу" исполняется 10 лет. Наше издательство (нескромно говорить, но это признано многими) - лидер в издании художественной литературы, вне конкуренции на рынке литературы политической и мемуарной.
К. Чеченев: "Белому городу" тоже скоро десять лет. Но у нас немножко другая ситуация. Мы шли от книготорговли. Первоначально были зарегистрированы как книготорговая фирма "Паламед". Нас знают все наиболее значимые фирмы, занимающиеся книготорговлей. Мы торговали много, успешно продавали тиражи других издательств. Зарабатывали деньги, но с какого-то момента лично мне стало противно слушать, что я на ком-то зарабатываю деньги, ничего не создавая. Я сказал: хорошо, посмотрим, кто сделает книги лучше. И вот четыре года назад образовался "Белый город". За это время мы сделали около двухсот наименований книг, и десятки из них признаны лучшими как в России, так и за рубежом. Первоначально это была детская литература, она приносила нам убытки. Сейчас на протяжении двух лет мы являемся крупнейшим издательством, производящим альбомы по искусству и подарочные издания. У нас нет, как у "Вагриуса", миллионных тиражей, нам такие и не снились. Максимум для нас - 50-70 тысяч. Но у нас есть книги, которые стоят 2-4 тысячи рублей. Мы ориентируемся на несколько иной рынок потребителей. Хорошо это или плохо - это сложный вопрос. Мы, к примеру, работаем на президентский коллектор, который снабжает высшую сферу власти. Мы работаем с коммерческими структурами - такими, как Газпром, Альфа-банк. Это монстры, они берут наши книги на подарки, разносят эти книги по стране и за рубеж. Но в то же время эти дорогие книги покупает и интеллигенция. Мы к этому и стремились. У большинства художников, например, нет особых денег. Но, продавая свои картины, они на вырученные деньги покупают наши альбомы. Для того, чтобы быть в курсе того, что делается в стране, что делают другие. Мало такой литературы. Мы занимаемся этим профессионально. Кто еще? Издательство "Слово", возможно "Арт-родник", ряд попыток делают старые издательства - "Аврора", "Изобразительное искусство". Но у них больше проблем, чем книг.
- А где вы печатаете свои альбомы?
К. Чеченев: В России нет такой возможности, а если она и есть, то оборачивается гораздо большими суммами, чем за границей - в два - в три раза дороже. Потому что в России все хотят заработать сразу много. Не существует нормальной нормы прибыли. У нас на Западе очень много партнеров, которые готовы печатать даже в кредит, без предоплаты.
А. Ильницкий: А я считаю, что в России можно печатать книги. Цена вопроса не только денежная. Знаете известную канадскую журналистку Хайди Холлинджер? Мы сделали с ней книгу "Русские", в которую вошли истории и фотографии самых разных людей - от президентов до бомжей, от гинекологов до космонавтов, от детей до глубоких стариков. Недавно мы возили это издание на книжную ярмарку во Франкфурт, оно имело там бешеный успех. Так вот, Глеб Успенский с Хайди полагали, что книгу надо печатать только на Западе. Но в издательстве "Альфа-дизайн" нашлись люди, которые сделали шесть различных вариантов проб, сделали цвет, сделали качество. Единичный продукт у нас умеют делать, но стабильности нет. Делали мы альбом "Голубая роза". Он получился очень хорошим по качеству воспроизведения живописи. Но Ида Марковна Гофман, искусствовед, сотрудник Третьяковской галереи, в Первой образцовой типографии провела несколько ночей, стоя у станка и по ходу дела корректируя цветоделение. Точно так же мы в "Альфа- дизайне" присутствовали на пробах, когда запускали станок. "Белый город" делает свои альбомы в Италии. Там не могут вытянуть такое качество, которое мы вытянули на "Альфа-дизайне", но они не сделают плохо. У нас, к сожалению, можно в одной и той же типографии получить блестящий продукт и, что-то не проконтролировав, получить брак.
- Давайте все-таки вернемся к читателям. Кто читает ваши книги?
А. Ильницкий: У "Белого города" все более-менее понятно. Альбомы дорогие, и у них даже механизм реализации должен быть другой, чем у нас, более адресный, более четко прослеживается круг людей, на которых эти книги рассчитаны. У нас более широкая аудитория. Понятно, что отечественную или переводную прозу читает интеллигенция - не самые богатые люди в этой стране, поэтому мы делаем книги на обычной газетной бумаге, хотя хотели бы делать на офсете. Но даже на газетной бумаге книга, доходя до читателя, в три раза повышается в цене. Издательство отпускает книги по разной цене, но не дороже пятидесяти рублей, это факт. А здесь их дешевле 90 нет (например, книги из серии "Мой XX век"). Трое-кратная накрутка идет. Стоит сделать на хорошей бумаге - еще дороже будет.
К. Чеченев: Нет, наши книжки тоже разные люди покупают. Меня поразила одна женщина, с которой я случайно встретился в "Олимпийском" (это самый крупный в Москве книжный развал). Она спрашивает: "У вас есть что-нибудь по истории?" Ради шутки ей говорят: "А вот по истории". И показывают "Историю государства Российского". Это потрясающая книга в железной обложке стоит безумных денег. Она говорит: "О, именно это надо моему сыну. Принесет в класс - учитель просто одуреет". На самом деле, мы не можем запретить этим людям наши книги покупать. Мы считаем, что все равно любая книга, находящаяся дома, какую-то пользу приносит. Многие, даже бандиты, покупают книги для своих детей:
А. Ильницкий: Да, пусть подростки, которые пялятся в компьютер, почитают Пелевина, Доценко, а потом начнут читать другие книжки. Пусть поймут, что чтение - это особое изобретение человечества. Пусть эта дама купила книгу, чтобы удивить учителя. Да и слава Богу! Она инвестировала в хорошее дело - в издательство, она инвестировала в своего сына, который когда-то эту книгу, естественно, откроет. Хорошо, что хоть какое-то пространство в его квартире отдано культуре.
К. Чеченев: Хочется, чтобы и эти люди относились к культуре не так, как "водочный король" Брынцалов - он не стыдится говорить, что у него в квартире одна книга, и та висит на стене. А на месте дома, где он сейчас живет, раньше находилась уникальная библиотека. Моя мама работала здесь библиотекарем 40 лет. В войну книги увозили в эвакуацию, чтобы сохранить фонд (а здесь были издания XVII-XVIII веков). И когда она уже вышла на пенсию, этот особняк купили, все фонды разворовали, а потом и библиотеку снесли. И на этом фундаменте, который уничтожить не смогли, поставили особняк Брынцалова. Мама говорила: "Хорошо, что я не работаю, не знаю, что бы я сделала".
А. Ильницкий: Брынцалов - один из типажей русской действительности, один из типажей русского бизнесмена. Надеюсь, что это уходящая натура. Почему надеюсь? Мы недавно сделали книгу "Большая пайка". Это роман года, номинировался на Букера. Книга о поколении 40-летних. Написал ее генеральный директор ЛогоВАЗа Юлий Дубов. Можно долго говорить о литературных достоинствах этой книги, но мне хочется сказать о другом. Режиссер Павел Лунгин ("Такси-блюз", "Свадьба") был у меня в офисе проездом из Парижа, где он живет постоянно. Я ему дал эту книжку: "Паша, почитай! Это то, что меня потрясло". Он взял, через две недели звонит мне из Парижа: "Андрей, где он? Я хочу это делать". Потом он прилетел из Парижа. Подключились серьезные люди, он человек опытный, делающий мало, но по месту. Сейчас они уже заканчивают работу над сценарием. В его создании участвуют наш редактор Юрий Бабенко, сам Дубов. Удивительно, человек написал одну книгу, как Библию. Когда я спросил: "Юл, мне, издателю, писать времени не остается. Как ты-то?" "Четыре года сидел, писал". Наверное, настолько надо, настолько трудная пройдена жизнь: Мне много приходится читать по службе и мало что меня задевает в этой усталой жизни, но этот роман: Это Драйзер. Только он писал о становлении капитализма там и тогда, а Дубов - о России сейчас. На мой взгляд, на наших глазах возникает литература, идущая от жизни, а не филология, которую создают постмодернисты, составляющие 80 процентов издающихся в современной прозе (я это говорю как издатель). Там нет жизни. Понимаете, существует узкая столичная тусовка (богема) - окололитературная и литературная, где все наперечет и все знают друг друга, сидят во всех жюри одни и те же люди, сами себя поднимают, сами себя продвигают, хвалят. В результате литература все дальше уходит под жизнь. Это было особенно ярко видно в середине 80-х годов. Тогда на безрыбье, на бестемье, в отсутствие реального таланта и мощи рождались так называемые арт-проекты, где много "проектов" и гораздо меньше "арта".
К. Чеченев: А мы вот боремся с современным искусством. Печатаем книги по русскому искусству, потому что современное искусство с точки зрения всех этих пиаровских акций (сел голым задом на лист бумаги - вот и картина) - просто бред. Вот мы издали великолепный альбом "Русский пейзаж", там представлены работы и ныне здравствующих художников. Это совершенно разные люди, которые входят или не входят в Союз художников, признаны или не признаны. Многие из них вообще друг с другом не общаются. И все они говорят, что этот альбом - то, что им было необходимо.
- Я вот слушаю вас, господа издатели, а перед глазами - книжный развал в Челябинске на улице Советской. Здесь книги разложены прямо на асфальте, в грязи, в пыли, под дождем и снегом. Почему я должна покупать "с земли" такую красивую книгу, как "Русский пейзаж"? А она там вполне может появиться. Я хочу, чтобы покупка книги стала для меня событием.
А. Ильницкий: Немного истории. В начале 90-х был такой бум на книги, что у нас их просто воровали. Подгонялась к типографии машина, по каким-то поддельным документам забирала тираж и уезжала. Была безумная норма прибыли и безумные тиражи. В 93-м все резко поменялось из-за колоссального перепроизводства. Если в начале 90-х главными фигурами были издатель и полиграфист, которому платили взятки, лишь бы напечатал то, что хваталось из типографии сразу же и обращалось в деньги, то в 94-м году вдруг главным стал реализатор. Кто к этому моменту развил свою сеть реализации (АСТ, к примеру), тому и флаг в руки. Но те, у кого этого не было, оказались на улице. У них было денег ровно столько, чтобы производить книги. А средств, чтобы инвестировать в развитие собственной сети реализации, не было. Такая ситуация сохраняется до сих пор. Что же дает надежду на ее изменение к лучшему? Уже год-полтора в министерстве по печати работают новые люди - Григорьев, Бойко и другие пришли из реального бизнеса. Люди "с земли" в хорошем смысле. Они работают над созданием системы "Роскнига". Если у них это получится, мы, издатели, соберемся и поставим кому-нибудь из них памятник.
- Я пришла на развал, сдуваю снег с книг, а рядом магазин, почему я туда не иду? Потому что там нет новинок, а рядом с книжными прилавками торгуют игрушками, шампунем и стиральными порошками. Такое ощущение, что книги в книжном магазине - это далеко не главный товар.
А. Ильницкий: Хорошо, что хоть сами магазины сохранились. Как островки советской системы книготорговли. Известно, что они долгие годы выживали только за счет аренды своих площадей. Соответственно менялся состав продавцов. Здесь появились люди, которые не знают книгу, не умеют ее подать. Стоят и не знают, что у них за спиной. Это же не колготки продавать, которые можно растянуть, показать. Это потерянное поколение книготорговцев. Вот те, у кого книги на земле, под целлофаном, те умеют торговать, но кто же им даст те площади? Счастливое исключение в Москве - магазин "Библиоглобус", где сейчас толпы людей. Здесь так построена торговля, что она приносит неплохие деньги.
К. Чеченев: Я знаю, в Воронеже сейчас московские издательства открывают книжные магазины. Издательство "Терра" стало первым, кто начал этим заниматься.
- Так почему же вы такие магазины не открываете?
К. Чеченев: Мы не можем, имея в ассортименте 200 книг, открывать магазин. Нам нужно занимать рынок альбомов. Мы развиваем свою систему продаж, без магазинов. Мы активно торгуем напрямую, минуя все коммерческие посреднические структуры. Наши книги, поверьте, продаются очень хорошо и без магазинов.
А. Ильницкий: Издатель выпускает книгу из рук в тот момент, когда отдает ее оптовику. Ее дальнейшую судьбу (если у тебя нет сети, а она есть только у торгового концерна АСТ) мы не знаем. Что здесь, в регионах, с ней происходит, по каким ценам она здесь продается? Мы можем только прикидывать систему ценообразования, не более того. Главное для нас, чтобы тот человек, с которым мы работаем, был платежеспособен и порядочен. Ничего пока другого: Дорого.
К. Чеченев: В "Олимпийском" продается книжек очень много, там на них постоянный спрос. Оптовики приезжают, загружают. Но чем плох оптовик "Олимпийского", он избалован новинками, он не работает по старой литературе, ему это не надо. Он один раз взял, эта книжка пошла, он идет, ее еще раз берет. Новинки там каждую неделю сотнями. Оптовик достаточно необразованный человек. Для него главное - соотношение цены с ценой.
А. Ильницкий: Да, он знает, что Доценко хорошо идет, он берет контейнер. А вот рядом книга гораздо более высокого по качеству текста, он ее не возьмет. Они избалованы. Нас у них много, а они у нас одни. К сожалению, сейчас оптовик стоит над книгоиздателем.
- А правда, что каждый издатель мечтает о том, чтобы получить заказ на книги для библиотек?
А. Ильницкий: Это реальность. Библиотека не конкурирует напрямую с традиционной книжной реализацией. У нас есть партнер на Челябинский регион, нам с ним ссориться не надо, он "на эксклюзиве работает". Библиотека - система альтернативная и никак не сбивающая торговлю, но самое ценное в ней то, что она работает напрямую с читателем каждый день, знает его вкусы и потребности.
К. Чеченев: Это только первый шаг, когда библиотека покупает один экземпляр для себя. Со временем библиотека станет местом, где книгу можно будет еще и купить.
- Да, именно об этом говорила мне библиотекарь в селе Париж.
А. Ильницкий: Это будет правильно. Ведь именно сюда приходят люди за книгами. Библиотекари - это фанаты. При тех зарплатах, которые они получают, иначе быть не может. Если они смогут какие-то книги реализовывать - это будет благо им и их читателям. Здесь, на ярмарке в Фершампенуазе, мы поняли, что люди в глубинке почти не имеют информации о книгах. Надо активно развивать продажу по каталогам, чтобы люди могли напрямую подписаться на какие-то издания.
К. Чеченев: Подобный проект был у издательства "Терра". Главный монстр, который помешал ему осуществиться, - это почта, которая берет за пересылку бешеные деньги. Во всем мире это дотируется - все эти посылки-пересылки. В Германии кто-то имеет огромные деньги от членов книжных клубов. В Испании работают книжные клубы в маленьких ресторанчиках. А в России именно библиотеки нужно сделать местом, где можно будет покупать книги.
А. Ильницкий: Надо сделать общество сквозным и открытым, пробить каналы - информационные и финансовые, чтобы мы могли работать напрямую на читателей. Чтобы и они, и библиотекари знали, что происходит в книгоиздании, были в курсе новинок и планов. И второе - это ликвидировать сеть посредников, этих мальчиков длинноруких, которые грузят контейнеры и развозят их по регионам. Надо встряхнуть тех, кто от государства должен заниматься книготорговлей в регионах, а вместо этого сидят здесь и ничего им по жизни не надо.
Думаю, что здесь, в южноуральском Париже, при поддержке Фонда Сороса состоялось важное для российского издания событие. Сорос "зашивает общество насквозь". Он работает на российский национальный интерес. А он в том, собственно, и заключается, чтобы мы в Москве знали о том, чем живут люди в местном Париже, а здесь знали бы о нас.
Беседу вела Алевтина НИКИТИНА