28-04-05
Нина ЧИСТОСЕРДОВА
Челябинск
Челябинск
Пятилетний Паша ударился о край скамьи и сломал нос. Прямо из детского сада мальчика привезли в горбольницу N 1. Мама не могла сдержать слез: спинка носа у ребенка провалилась и сместилась внутрь, дышать он мог только ртом.
Малышу повезло: в тот день в ЛОР-отделении дежурил Александр Барбакадзе, хирург-ухогорлонос, семь лет специализирующийся на ринопластике. Он установил на место кости носа, поднял спинку - даже гипс накладывать не пришлось. Через 15 минут операция была закончена, а через неделю Павлика выписали из больницы с нормальным носом и соответственно - дыханием.
Таких благополучных историй, увы, очень немного. Как правило, все происходит с точностью до наоборот. Попал в драку, разбили нос - эка невидаль, считается у нас. Ну, поболит немного, спадет опухоль, пройдет синяк - и живи себе спокойно дальше. Мало кто знает, что репозиция костей носа возможна лишь в первые три дня после травмы, позже она весьма затруднена и скорее всего потребуется операция. Но именно в это время пострадавшие как раз и не обращаются к врачу: женщины, стесняясь своего вида, мужчины, не чувствуя особой боли. А в результате такой, казалось бы, невинной травмы человек приобретает целый букет болезней, которые будут сопровождать его всю жизнь.
Нарушение анатомии носа ведет прежде всего к нарушению носового дыхания, а значит, и всех других функций организма, утверждают специалисты.
Перелом - одним ударом
- Нос - очень хрупкий орган, состоящий из множества тонких пластинчатых костей, - объясняет хирург-отоларинголог Александр Барбакадзе, - поэтому очень легко ломается, особенно у женщин. Ударилась о шкаф, щелк - и перелом. Я уж не говорю, что бьют людей чаще всего в эту самую выдающуюся часть лица. Если учесть еще и множество врожденных деформаций костей и хрящей носа, опухоли, то получается, что это сегодня одна из самых востребованных операций.
Хирурги ведущего в Челябинске ЛОР-отделения горбольницы N 1 на 60 коек каждую неделю оперируют носовые перегородки.
- Доктор, - говорит им при этом практически каждый второй больной. - А не могли бы вы и снаружи мне нос немножко поправить?
Пациентам и в голову не приходит, как сильно можно разрушить нос, а заодно и здоровье вообще, если "немножко поправить" возьмется непрофессионал.
Долгий путь к ринопластике
- Я с детства увлекался рисованием, потому и пластической хирургией интересуюсь давно, ведь это не только работа хирурга, но и художника, - рассказывает Александр Барбакадзе. - Чуть-чуть исправить им форму носа постоянно просят и наши пациенты. Но ни в одном из четырех ЛОР-отделений челябинских горбольниц такие операции не делаются. В результате основная масса населения Челябинска, которой пластические клиники не по карману, остается без жизненно важной помощи.
Он проходил специализацию в Новокузнецке, Санкт-Петербурге, Москве. Но серьезного обучения пластике носа на официальных циклах в нашей стране получить невозможно. В частные клиники тебя никто не пустит и ничего не покажет: зачем растить себе конкурента. В Екатеринбурге только за разрешение присутствовать на операциях в течение месяца нужно заплатить 4 тысячи долларов, в Москве у Виссарионова - 10 тысяч. Причем нет никаких гарантий, что это будет именно пластика носа. Отчаявшись, молодой хирург начал работать на трупном материале, а затем с больными ожогового центра, которые никому не нужны, да и просто не могут попросить о помощи. Это люди, у которых отгорел нос - на его месте остались лишь две дырки в черепе. Освоив сложнейшие реконструктивные операции всех отделов носа, начал бесплатно оперировать пациентов уже "своего" отделения.
Неудавшийся нос
Александр никогда не забудет своего первого больного. У мужчины после множества травм нос в буквальном смысле находился на щеке. Смотреть на этого изувеченного человека было жутко. Но он пришел в больницу много лет спустя не из-за сбитого в сторону носа, а потому что задыхался.
Для Барбакадзе это была мучительная операция: скелет носа раздроблен, кожа спаяна с костями. Конечно, он пытался сделать все, что мог, но результатом остался недоволен.
А потом увидел своего пациента: тот был счастлив и благодарен до слез. Когда Александр снял с него гипс, мужчина ахнул: "Я теперь не только дышу, вы вернули мне человеческий облик!"
- Случай этот вдохновил меня на дальнейшие операции. А заведующий ожоговым центром Михаил Юрьевич Коростелев порекомендовал меня известному немецкому профессору Вольфгангу Губишу, которому ему приходилось ассистировать.
Профессор приезжал в Москву с курсом лекций, которые он читал в Российском научном центре хирургии. После конференции Барбакадзе подошел познакомиться и рассказал о своей проблеме. И тут же получил приглашение приехать в знаменитую клинику в Штутгарте, где каждый день делается несколько пластических, реконструктивных и эстетических операций на носу, причем в основном вторичных, исправляющих чужие ошибки. Он был потрясен: в России ему столько раз отказывали, заламывали такие цены, а тут вдруг европейское светило приглашает в любое время и абсолютно бесплатно.
А потом были две недели постоянных потрясений. В Штутгарте молодого челябинского хирурга приняли удивительно тепло. В клинике вместе с ним учились хирурги со всего мира - из Великобритании, Швейцарии, США. Его записали в громадную гостевую книгу в 10 сантиметров толщиной - это только за последние два года.
Рабочий день профессора Губиша начинался каждый день в 7 утра пятиминуткой. Толпа пациентов выстраивалась на перевязки. Затем начинались операции - одна, вторая, пятая - и так до самого вечера, до пяти, а то и восьми часов.
- Я и предположить не мог такой интенсивности труда, - смеется Александр. - Первые дни чуть с ног не валился от усталости. А потом мне даже позволили ассистировать доктору Фишеру.
Он был поражен открытостью немецких коллег: ни разу за две недели не отошел от профессора ни на шаг, от него абсолютно ничего не скрывали, охотно отвечали на любые вопросы, обучали новым технологиям, авторским методикам Губиша. С завистью смотрел Александр на их истории болезни - там никто ничего не пишет вообще: в папке лежит договор с пациентом, его фото до и после операции, да еще лист с датами. Описание сложных операций доктор может надиктовать на пленку. Стоимость полной ринопластики в этой лучшей европейской клинике - 1,5 тысячи евро.
Из Штутгарта Барбакадзе уезжал вместе с Губишем - тот летел в ЮАР с лекциями. На прощание профессор сказал своему новому ученику: "Я очень надеюсь, что в Челябинске теперь будет много меньше плохих носов".
Пластические секреты
Ринопластика - одна из самых сложных и травматичных пластических операций, так как в ходе нее нос разбирается на отдельные детали, затем собирается и корригируется. Для этого требуются особые техники, зачастую необходимы трансплантаты плюс сугубо мужской специнструмент, больше похожий на слесарный, - долото, сверла, рашпили, шурупы. В случае опухолей, ожогов, отморожений, всевозможных травм необходимы реконструктивные операции, отсутствующие хрящи для которых берутся из уха или ребра пациента. При этом все разрезы делаются изнутри, в области ноздрей и в основании перегородки, чтобы не оставалось никаких внешних следов вмешательств.
Вот почему пластика носа еще и одна из самых дорого-стоящих операций. Стоимость ее, независимо от сложности, у нас в Челябинске начинается с одной-двух тысяч долларов, а далее пациенту предлагается еще и перегородку поровнять, вазотомию сделать и т.д., вплоть до 3 тысяч долларов.
Вольфганг Губиш, профессор, директор клиники пластической хирургии лица в Штутгарте:
- Наша клиника самая старшая и крупная в Европе. Мы имеем 120 коек только для пациентов после пластических операций. Она основана в 1949 году, сразу после Второй мировой войны, для лечения боевых увечий. Сегодня клиника занимает лидирующую позицию в Европе в области ринопластики.
Я здесь с 1974 года. Главным объектом исследования для меня был нос. После специализации в ЛОР-отделении я, будучи еще очень молодым, самостоятельно начал осваивать пластику носа, выполняя большое количество операций. Ринопластику нелегко освоить самому, поэтому я очень много ездил по всему миру и перенимал опыт. В то время в Европе был очень известный профессор Клаус Вальтер, которого я посещал, затем я посетил Тома Риза и его коллег в США.
В настоящее время я езжу по всему миру уже со своими лекциями и демонстрирую свою технику операций. Во-первых, меня приглашают как создателя и наиболее опытного в мире специалиста в области экстракорпоральной септопластики. Во-вторых, у меня самый большой опыт пластики носа при врожденных расщелинах неба и верхней губы. И, в-третьих, я широко известен в Европе как специалист по вторичной ринопластике, более 60 процентов пациентов поступают к нам со всего мира для исправления ошибок других хирургов. В год у нас выполняется более 1000 операций, из них 400 вторичных ринопластик.