29-05-02
Нина Юрьева
Челябинск
Нет, я решительно не согласна с позицией Анны Андреевой. Ее исповедь опубликована на странице "Частная жизнь" 20 марта. Андреева признается, что, завершив все неотложные дела в своей жизни, уйдет из нее сразу и охотно.
С трудом, но могу согласиться, что на такой шаг идут люди с неизлечимой и мучительной болезнью, когда страшные боли не отступают ни на час ни днем, ни ночью. Но автора письма на этот шаг не подталкивают ни болезни, ни возраст: ей лишь около шестидесяти. А 60 лет - это возраст уже обретенной мудрости, а не период опрометчивых поступков. Человек, по моему глубокому убеждению, должен пройти весь свой жизненный путь до конца, каким бы сложным и трудным он ни был.
Вспомните Антуана де Сент-Экзюпери, который всегда славил мужество человека и утверждал, что пренебрежение к смерти -это лишь признак нищеты духа или избытка юношеского пыла. Он писал: "Я знавал одного молодого самоубийцу. Не помню уже, какое любовное огорчение толкнуло его на то, чтобы аккуратненько выстрелить себе прямо в сердце. Не знаю, какому литературному соблазну он поддался, когда перед этим натянул на руки белые перчатки. Но, помнится, эта жалкая попытка блеснуть оставила у меня впечатление не благородства, а нищеты. Значит, за этим приветливым лицом, в этом человеческом черепе не содержалось ничего, ничего! Ничего кроме образа глупенькой девчонки, подобной стольким другим девчонкам".
Читатели, пожалуй, скажут: "Это все литературные споры, а вы попробуйте обратиться к жизни!" Попробую. В нашем доме живет человек, прошедший Отечественную войну. Вот уже три года, как он прикован к кровати. Болят старые раны. Целый букет болезней томит его. Но никогда, ни на одну минуту его не покидает мужество.
- Я должен пройти весь путь, какой мне отпущен. Пусть будут боли, страдания, беспамятство - эта борьба с ними тоже жизнь. И все эти бои с ними - мои. Я пройду до конца их. Как на войне.
Вот это подлинное мужество! Но не меньшим мужеством обладает его жена. Это она окружила его заботой. Это она, не зная сна и отдыха, день и ночь рядом с ним. В любую минуту она вправе отпустить его за черту жизни. Она не отпускает. "Живи еще! - уговаривает она. - Я всегда буду рядом с тобой".
И кажется мне, что они умрут вместе - в один день и в один час.
Вот подлинное мужество! Мужество двоих, всю жизнь и до конца дней поддерживающих друг друга.
И таких примеров хватает. Оглянитесь вокруг, внимательнее вглядитесь в жизнь ваших сослуживцев и ваших соседей - и вы найдете немало таких людей. Вот о них и надо писать! О тех, кто мужественно борется с бедами, лишениями, трудностями в наше грозное и непредсказуемое время. Но не о тех, кто молча уходит с поля боя.
Галина МОРОЗОВА
В газетах и журналах не раз мелькали сообщения о клубах и обществах самоубийц в разных странах. Достоверны ли эти факты? И были ли такие клубы в России? Расскажите, если возможно, о них подробнее.
В. ГРЯЗНЫХ
Галина Морозова права: автору исповеди "Жизнь дана не на радость" чуть больше 60 лет. Пожалуй, через десять лет, а то и раньше, она на многое будет смотреть иначе. В 70 лет, по утверждению академика Бехтерева в его книге "Этюды оптимизма", к человеку возвращается светлое, радостное восприятие окружающего мира. И если вы видите у давно поседевшего человека сверкающий радостью взгляд - значит он заново любит жизнь, какой бы она ни была.
Но не случайно исповедь появилась на газетной странице "Частная жизнь". И нам приходится признавать (хотим мы того или не хотим): человек сам решает извечный вопрос "Быть или не быть?" Трудно и почти невозможно остановить человека, принявшего такое решение. Родные и близкие лишь иногда угадывают такое намерение и удерживают его от опрометчивого шага. Это лишь отдельные случаи.
А чаще человек, склонный таким образом решать свои трудно разрешимые проблемы, не один раз предпринимает такие шаги. Так неудавшийся французский писатель Жак Риго, живший в прошлом веке, несколько раз пытался покончить с собой. Первый раз - из-за любовницы. Второй раз, не добившись успеха ни в художественном творчестве, ни в коммерческих делах, попытался отравиться. В третий раз, разочаровавшись во всем сразу: приставил дуло пистолета ко рту - и вновь осечка.
И тогда он находит товарищей по несчастью, которых тоже преследуют неудачи. Все вместе они ищут решение: как уйти из жизни без всяких осложнений и наверняка. Постепенно рождается идея - создать агентство смерти или клуб самоубийц.
Агентство создают в Париже. Кроме того, возникают отделения в ряде крупных городов. Но клуб продержался лишь пять месяцев. Затем наступил крах. Не умеет писатель вести коммерческие дела. Не умеют и его друзья.
Тем не менее все организаторы один за другим уходят из жизни. Теперь уже профессионально, без всяких осечек. Двое отравились. Один включил газ. А сам Жак Риго - еще после одной очередной неудачи - застрелился.
Французский писатель Андре Моруа в рассказе "Палас-отель "Танатос" ("танатос" в переводе с греческого означает "смерть") рассказывает о комфортабельном отеле самоубийц. Расположен он в лесу на безлюдной границе США и Мексики. Клиенты отеля -банкиры, маклеры, биржевые игроки и люди иных поприщ, проигравшие битву.
Самим покончить с собой? Многие не решались: вдруг не умрешь и калекой останешься на всю жизнь?
Отель связывался с клиентами с помощью писем. Узнав из газет о крахе очередной фирмы, владельцы отеля направляли письма, предлагая разорившимся свои услуги. Они писали: "В жизни самого мужественного человека могут возникнуть обстоятельства настолько тягостные, что борьба становится непосильной и мысль о смерти представляется спасительной".
В отеле клиент жил неделю и больше, с комфортом, не зная, когда и как он умрет. И однажды на ночь ему давали снотворное, а когда засыпал - включали газ.
Мы подробно передаем сюжет этого рассказа, потому что написан он на достоверном материале. Такие тайные отели и клубы были во многих странах и во все времена.
Были ли они в России? Были. Только назывались иначе - товариществами. Одно из них в прошлом веке успешно действовало в течение нескольких лет в Самарской губернии. Располагалось в меблированных комнатах. Клиентов было в избытке. В российских газетах сообщалось и о других подобных товариществах. Так, в 1901 году газета "Современное слово" рассказывает о самоубийстве крестьянина Гузанова (возле Архангельска). В течение недели здесь семь человек один за другим лишили себя жизни. И гибель их была взаимосвязана.
Проблема эта не ушла - она обострилась. Сегодня цифра ежегодных самоубийств складывается в 400 тысяч человек. Среди них 60 тысяч россиян. Прибавьте к ним тысячи случаев добровольной гибели, не подтвержденных документами.
Всегда ли добровольный уход из жизни - слабость, малодушие, безволие?
Отнюдь. Вспомним мужественную "Декларацию" австрийского писателя Стефана Цвейга, написанную перед смертью. Она - свидетельство огромной искренности и внутренней честности. Он сознавал обреченность передовых идей. Обращаясь к друзьям, пытаясь объяснить свой уход из жизни, он писал: "Чтобы в шестидесятилетнем возрасте начать жизнь заново, нужны особые силы. А мои уже исчерпаны долгими годами бездомных скитаний. Поэтому я считаю за лучшее своевременно и достойно уйти из жизни, в которой высшим благом для меня были личная свобода и доставлявшая мне огромную радость умственная работа. Я приветствую всех моих друзей. Возможно, они увидят утреннюю зарю после долгой ночи. Я, самый нетерпеливый, ухожу раньше их".
Родина Цвейга - Австрия - стала первой страной, подвергшейся агрессии фашизма. В эту пору фашисты запрещают знаменитую оперу Штрауса "Молчаливая женщина". Причина? Автор либретто - еврей Цвейг. А сам Штраус по причине сотрудничества с "неарийским" литератором получает отставку с поста президента государственной музыкальной палаты. Цвейг покидает родину и живет в Бразилии в полном забвении и одиночестве.
В мемуарах "Вчерашний мир" он с горечью и болью пишет о целом своем поколении: "...Чего мы не видели, не перестрадали, не пережили? Мы перелистали от корки до корки каталог всех мыслимых катастроф. Я сам был современником обеих величайших войн в истории человечества... Все бледные кони Апокалипсиса проскакали через мою жизнь - революции, голод, инфляция, террор, эпидемии, эмиграция... Нам пришлось увидеть войны, начавшиеся без объявления войны, концентрационные лагеря, пытки, ограбление и массовые бомбежки беззащитных городов... Для нашего поколения не существовало, как для прежних, возможности спрятаться, поставить себя в стороне от событий. Не было страны, куда можно было бы бежать, не было покоя, который можно было бы купить, всегда и повсюду настигала нас судьба и втягивала в свою безжалостную игру".
Можно ли винить человека, тем более художника, острее других воспринимавшего события эпохи, что он предпочел смерть одиночеству и полному забвению или, например, пребыванию в концентрационном лагере?
И еще два вопроса читателей. "Зачем на страницах газеты вы так много пишете о грабежах, насилии, убийствах, а теперь еще и о самоубийствах?"
Ответ напрашивается простой. Наша газета, как любая иная, - отражение сегодняшней жизни. А жизнь в последние два десятилетия переполнена подобными фактами.
Еще одно возражение нашей читательницы из Чебаркуля Натальи Борисовны Смоленцевой: "Не согласна с утверждением: "Жизнь дана вам не на радость". Мы жили под сенью противоположной идеи: "Человек создан для счастья, как птица для полета". И так хорошо было жить и радоваться под таким крылом, полным оптимизма!"
Думаем, что радовались вы скорее всего под сенью своей юности. И это так естественно. Вот только ярчайшие дни нашей жизни случаются не так уж часто. Достоевский вообще считал, что счастливые периоды жизни у человека сводятся всего лишь к нескольким неделям, дням, часам или к мгновениям. Остальные - непростые, нелегкие будни, труд и борьба. n