29-10-03
Лет 20 или 30 тому назад я впервые услышал слово "ля-ля". Если память мне не изменяет, тогда один человек сказал другому: "Хватит ля-ля. Переходим к делу". Я понял это слово сразу же: "Хватит болтать, переходим к делу". Потом захотел определить, какой частью речи оно является. Не удалось. Со временем другие вопросы вытеснили это слово из моего поля зрения, и оно забылось.
Однако позднее вспомнилось. В 1999 году родилась моя младшая дочь Марина, в 2001 году она страстно увлеклась широко известной сказкой о трех медведях и одной девочке. Слово "медведь" она тогда произносила упрощенно, по-детски: "беди". Бывало, по нескольку раз в день она просила: "Папа, беди". И я пересказывал и перечитывал ей эту сказку. Но вот наступил день, когда она несколько расширила лексически свою просьбу: "Папа, беди ля-ля!" Я опять же сразу понял, что значит "ля-ля": "говори", "рассказывай!" После того как она сказала эту фразу раза три или четыре, я наконец обратил внимание на слово "ля-ля".
Прежде всего бросился в глаза тот факт, что ни я, ни моя жена никогда не говорили этого слова. Не говорили его и окружающие. Ни разу оно не было сказано по телевизору и радио. Откуда же оно взялось у ребенка, не достигшего двух лет? Все мы, учившиеся в советской школе, прекрасно знаем, что, согласно диалектическому материализму, ребенок овладевает речью, слыша ее от взрослых. А в данном случае дело произошло иначе: ни разу не слышав слово, ребенок вдруг стал его говорить без какого-либо искажения, придав ему правильное значение. Единственное, чего не удалось соблюсти, - стилистическую окраску: взрослые говорят "ля-ля" с некоторым неодобрением, а Марина - нейтрально.
Дети, как известно, бывает, придумывают свои собственные слова. Но если даже посчитать, что Марина сама придумала свое слово "ля-ля", то придание ему ею правильного значения трудно объяснить просто совпадением. Могла же она сказать "ля-ля!" и показать на чашку, что означало бы желание пить, или показать на дверь, что означало бы желание выйти погулять. Но такого не было. Марина придала слову "ля-ля" значение именно говорения.
Мне захотелось найти какое-то объяснение этому явлению. Диалектический материализм не подходил. Тогда вспомнилась теория, согласно которой родившийся ребенок уже обладает некоторыми знаниями родного языка, они как бы вложены в его гены, и его собственная речь развивается не столько в результате воздействия речи окружающих, сколько в результате развития заложенной в него предрасположенности к родной речи. Речь окружающих, хотя ее роль и огромна, играет роль скорее катализатора, чем формирователя. Мне показалось, что какое-то рациональное зерно в этой теории есть. Во всяком случае, только привлекая эту теорию, можно хоть как-то понять, почему ребенок, еще ни разу не слышавший некоторое слово, сам, без посторонней помощи, генерировал это слово в своей речи.
После таких наблюдений и размышлений я заинтересовался словом "ля-ля" вплотную. Обратился в первую очередь, естественно, к словарям. К моему удивлению, его не оказалось в "Толковом словаре живого великорусского языка" В.И. Даля, "Толковом словаре русского языка в четырех томах" (Москва, 1935-1940), "Словаре русского языка в четырех томах" (Москва, 1981-1984), "Словаре русского языка в четырех томах" (Москва, 1999).
Однако не все составители словарей отнеслись к нему пренебрежительно. Оно нашлось в "Словаре русского языка" С.И. Ожегова (Москва, 1991):
ля-ля, несклоняемое, множественное число (разговорное, неодобрительное). О пустой болтовне. Ля-ля разводить по телефону.
Нашлось оно и в "Толковом словаре русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой (4-е издание, дополненное. Москва, 1999):
ля-ля: ля-ля разводить (просторечное, неодобрительное) - заниматься пустой болтовней. Весь день ля-ля разводит по телефону.
Отыскалось оно также и в "Большом толковом словаре русского языка" (Санкт-Петербург, 1998):
ля-ля, неизменяющееся, множественное число. Неодобрительное. О пустой, бесполезной, ненужной болтовне. Разводить ля-ля по телефону. Только ля-ля на уме.
В современных других языках, чем русский, мне не удалось с первого же раза найти какие-то слова, звучащие похоже на русское "ля-ля" и имеющие похожее значение. Но, к счастью, всплыли в памяти очень подходящие для дальнейшего рассуждения древнегреческие слова: имя Эулалиа, или Евлалия в традиционном русском написании, значащее "хорошо говорящая" или "благоречивая"; болезнь копролалия (дословно значит "говноговорение"), проявляющаяся в чрезмерном употреблении больным грязных ругательств; а также латинский термин хомо алалус, "человек неговорящий".
В "Древнегреческо-русском словаре", составленном И.Х. Дворецким (Москва, 1958), приведены следующие слова с корнем лал-:
лалео (о означает "о долгое") 1) говорить зря, болтать, молоть языком; 2) говорить, владеть речью; 3) говорить, рассказывать, беседовать.
Еще одно греческое слово с этим же корнем, заимствованное латинским языком, приведено в "Латино-русском словаре", составленном И.Х. Дворецким (Москва, 1976):
лалаге (греч. "мило болтающая", "щебечущая") Лалага, женское имя (Гораций).
Тут мне вспомнилась одна фраза Карла Маркса: "Нормальными детьми человечества были древние греки". Если согласиться с этим высказыванием, то нужно будет признать, что в древнегреческом языке было что-то "детское" с точки зрения современных "взрослых" народов. Так оно и выходит в данном случае. Древнегреческий корень "лал" и русское слово "ля-ля" очень близки фонетически и скорее всего происходят от одного общего индоевропейского источника. Слово "ля-ля" я стал считать не только разговорным, неодобрительным, просторечным, как указывают вышеназванные словари русского языка, но и детским после того, как услышал его от дочери. То есть детское слово "ля-ля" "взрослого" современного русского народа почти совпадает со "взрослым" корнем лал- "детского" древнегреческого народа. Карл Маркс оказался прав.
Человечество росло и взрослело. Появился латинский язык, поднявшийся на более "взрослую" ступень развития. И в нем был корень "лал", почти не отличающийся от древнегреческого "лал". В вышеупомянутом "Латино-русском словаре" приведены такие слова:
лалло, -аре - напевать для усыпления ребенка, баюкать;
лаллум или лаллус - баюканье.
Как видно, корень "лалл" уже не имеет значения говорения или болтовни, как в древнегреческом языке, а имеет значение одного очень частного случая говорения - баюканья (баюканье считать разновидностью говорения, конечно, весьма сомнительно, это скорее поучение, но с довольно большой натяжкой все же можно - и говорение, и баюканье исходят из одного органа - рта). Значит, корень "лалл" получил в латинском языке чисто детскую окраску.
Дошел этот корень и до наших дней в таком высокоразвитом языке как английский в виде lull. Его значения: 1) "убаюкивать", 2) "успокаивать", "смягчать".
Вот сколько иностранных родственников оказалось у очень несерьезного, вызывающего снисходительную улыбку русского слова "ля-ля". Уже один этот факт четко показывает, что относиться к нему несерьезно и не включать его в словари - глубоко ошибочно.
В языке, как уже давно замечено многими лингвистами, нет слов, которыми можно пренебрегать. Любое слово имеет определенную ценность для лингвистов. Вот и в рассмотренном случае следует с одобрением и похвалой отозваться о словарях Ожегова и Шведовой, не допустивших пропуска. И если кто-нибудь скажет составителям будущих словарей русского языка: "В словарях не надо ля-ля!", мы ответим: "Нет, надо!"
Георгий БОГДАН