29-11-01
Анатолий СТОЛЯРОВ
Троицк
- Не обозреть ли нам звездный купол храма? - предложил мне духовник Свято-Казанского женского монастыря отец-иеромонах Антоний. - Сейчас там в, аккурат, заканчивают роспись, и через час-другой начнут разбирать леса. Редкостная возможность увидеть вблизи:
Задираю голову. Купол храма скрыт лесами, оттуда слышны молодые голоса, и я соглашаюсь.
Вначале мы поднимаемся по узенькой лестнице, ведущей в колокольню, потом в барабане купола вступаем на шаткие леса.
Ступенька за ступенькой, лестница за лестницей. Отец Антоний в скуфье и длиннополой рясе-пальто, побрякивая четками на запястье, уверенно карабкается вверх. Я следую за ним. Нечаянно бросаю взгляд вниз, и: сердце холодеет, - там маленькие фигурки людей, в бездонной глубине ослепительно сияет паникадило.
Запоздало понимаю всю опрометчивость своего шага, но отступать некуда: за мной еще кто-то лезет, и я, стараясь не глядеть вниз, поднимаюсь вслед за иеромонахом - в самое поднебесье.
Слава тебе, Господи! Нога, наконец, нащупывает скрипучий настил. Здесь, на высоте восьмиэтажного дома, подшучивая над моей робостью, меня встречают в халатах маленькие богомазы - 14-летние троицкие мальчишки, церковные служки. Они размешивают краски, грунтуют поверхность. Еще немного выше, и вот она - высшая точка купола. В ней намертво закреплен могучий крюк, за который на длинной кованой цепи подвешена тяжеленная храмовая люстра-паникадило. Здесь восемь девушек, учащихся челябинского ПУ-64, заканчивают многодневную работу, накладывают последние мазки.
На куполе-полусфере изображено ночное вселенское небо, на нем торжественно и чисто горят созвездия в том самом положении, в котором они находятся в полночь перед престольным праздником Казанской иконы Божьей Матери.
- Батюшко, может, погасить паникадило-то? А то ведь ужасть как расходует энергию.
Я оборачиваюсь и не верю своим глазам: сухонькая старушка лет 70 одолевает последнюю ступеньку зыбкой лесенки, и вот она тоже на 27-метровой высоте, рядом с нами.
Отец Антоний замечает мое удивление и, когда старушка, получив разрешение, начинает резвый спуск обратно, рассказывает:
- Это тетя Шура, Александра Семеновна Ланкина. Представьте себе, она одна на 30-метровой высоте без страховки, лишь обвязавшись одной веревкой, оштукатурила внутри и снаружи все пять барабанов куполов, их карнизы, все выбелила, а потом покрасила окна и купола от самых оснований крестов голубой краской. За несколько месяцев этой изнурительной и опасной работы она не взяла ни копейки! Все труды свои положила во славу Божию!
Мы тоже спускаемся. Уже идет разборка лесов. После того, как они будут убраны, храм обретет свое настоящее звучание, ведь акустика этого храма приравнена к акустике Исаакиевского собора в Петербурге!
А еще я узнаю, что при монастыре открыта воскресная православная школа народно-художественных промыслов. Практику декоративно-прикладных ремесел в ней ведет профессионал, педагог со стажем Т. Крылова, а отец Антоний читает уроки богословия.
Первая группа набрана из 20 наиболее одаренных школьников. Они изучают рисунок, живопись, композицию и после трехлетнего курса обучения станут мастерами-иконописцами, будут работать в возрождающихся иконописных мастерских. Эти же дети параллельно осваивают гончарное ремесло. Эти же мальчишки и девчонки будут обучаться ныне забытому золотошвейному делу, шитью церковных облачений.
Кстати, сам отец Антоний в 15 (!) лет был признан церковью: архиерейским портным. Он до сих пор шьет облачения для духовенства и в совершенстве владеет вышивкой самой разнообразной техники: бисером, золотом, гладью. В свои 33 года он имеет в своей коллекции более полусотни митр, изготовленных собственноручно, - восхитительных по красоте, тонких и неповторимых по рисунку. Он один пошил несколько десятков других праздничных, полных церковных облачений священнослужителей. Ученикам воскресной школы есть у кого, есть чему учиться. В добрый путь, Доброе дело! n