31-03-99
Когда-то, году в 91-м, работал я преподавателем литературы в одном из челябинских лицеев. Поскольку это был именно лицей, а не гимназия или колледж, пушкинская тема значительно преобладала. Над входом у нас висел плакат: "Друзья мои, прекрасен наш союз!" Мы ездили в Царскосельский лицей, попробовали создать "Пушкинское общество" и справляли 19 октября. "Чем чаще празднует лицей свою святую годовщину", тем больше при этом образуется хлопот.
И вот, в канун очередной такой годовщины, мне пришлось идти в драмтеатр: возникла идея загримировать меня под Александра Сергеевича. В театре обещали помочь и выдали фрак, цилиндр, рубаху с высоким воротником и кружевами, а также тросточку. Парик не понадобился, а вот пару разбойничьих бакенбард мне приклеили. Не знаю, как насчет вдохновения, но что-то старинно-гусарское, типа "преданный тебе Иван Зурин", в душе зашевелилось. Я порепетировал летящую походку, а также утащил из театра длинноствольный пистолет, вряд ли имевший отношение к Лепажу, и два позолоченных канделябра-четырехсвечника.
Ребята из лицейского литобъединения "Арионъ" были кто в чем. Приличнее всех нарядились, конечно, девочки. Помню, лучше всех были экипированы Катя Крестинина и Юля Букстаум - они надели настоящие бальные платья. У Юли даже перчатки были белые. Откуда-то взялись тонкие церковные свечки, и мы, зашторив окна, расставили увеличенные фотокопии пушкинских рисунков. Парты были сдвинуты к стенам литерой "П".
Помимо прочего, случился на празднике этом некий удачный розыгрыш. Кто-то из родителей принес бланк киностудии "Ленфильм". Я напечатал на нем объявление: мол, на базе нашего лицея снимается телесериал о юном Александре. "Пробы в 25-м кабинете". Подпись должна была выдать липовое происхождения листка: "Зам. директора студии В.Г. Одиноков". Вскорости я пожалел об этом дьявольском плане: нас чуть не разорвали девочки и их мамы, которые рвались декламировать стихи прямо "перед камерой".
Вот так мы и застыли на фотоснимке: я- с гусиным пером, вывезенным из Царскосельского лицея, и с первым номером нашего альманаха "Арионъ". Торжественная часть проходила во Дворце пионеров им. Крупской, недалеко от нашего лицея. Настоящее испытание моему гриму! Было еще достаточно тепло, чтобы ходить без верхней одежды. И я парил над ступенями дворца, прикладываясь к ручкам лицейских дам.
- Как он раскован! - шептались они. - Мы просто и представить себе не могли, что...
Финал-апофеоз случился, когда в качестве живой литературной рекламы я проходил мимо автобуса, набитого солдатами. Сгущались сумерки, прохожих практически не было. Веселый прапорщик высунулся из кабины и крикнул:
- Алексан Сергеич, залезай к нам!
Я зашел в автобус и раскланялся, радуясь общему веселью, даже черкнул несколько автографов "под Пушкина".
- Молодец! - говорили они. - Так держать! Клево!
А я меланхолически подумал, что любой народ любит зрелища. Но в отличие, скажем, от американцев или венецианцев с их карнавалами наши ничего подобного на улице почти не видят. А зря. На уроке Пушкин вряд ли вызвал бы у этих вчерашних школьников такой ажиотаж. Как не вспомнить, что из всех моих тогдашних "арионовцев" практически никто не писал стихов...
Леонид САКСОН.